Это почти анархия. Организовывалась лишь та часть, которая нужна была Смотрящему, а остальные предоставлялись сами себе и были, так сказать, ресурсом, которым могли легко восполнить необходимость в людях. Здесь было в норме вещей, если погонщики Смотрящего заваливались в приграничные трущобы и хватали всех подряд. Те, кто не смог откупиться, уходили в криоконтейнерах на промзоны, а те, кто сумел выкрутиться, отдавали хвалу Вещему и старались исчезнуть из поля зрения как можно быстрее. Конечно же, погонщики тоже были людьми и любили подарки, которыми их одаривали Гильдии за свою неприкосновенность. Поэтому чаще всего страдали те, кто не сумел заинтересовать своими навыками старшин Гильдий, и тот, кто так и не смог прибиться к уважаемой стае, у которой авторитет вождя позволял разговаривать с погонщиками на равных. Ведь оказаться с перерезанным горлом у выхода из злачного места, с горстью модулей во рту, никому не хотелось.

Отдельный разговор был с женской половиной населения. По воле случая местные красавицы мало чем отличались от земных девушек. И даже наоборот, было в них что-то такое экзотическое, заставляющее сердце биться чаще, а голову идти кругом. Но это только у тех счастливиц, кто мог заинтересовать гильдии своими навыками работы на оборудовании. Остальных ждала ужасная участь. Изо дня в день ублажать клиентов Красных домов. Один большой кочующий фургон красного цвета, в котором работница заточена в комнату-клетушку. И бесконечная вереница насилующих тебя потных тел.

Когда Косяк в первый раз увидел такой передвижной зверинец, из решетчатых окон которых глядели тени людей с полубезумными взглядами, он просто не понял, что это такое. Но когда с похабными улыбками да шуточками ему объяснили, куда нужно «сливать давление», он едва не набил морду весельчаку. Видя в его глазах бешенство, весельчак поспешил убраться подальше от странного чужака, выходящего из себя от обычного, даже радостного события, прибытия бродячего Красного дома. Ведь сегодня будет литься рекой имбирик и море дешевой наркоты. И будут ночи с пинолями…

Едва справившись с поднявшейся внутри волной отвращения и гнева, он ушел в лес. Просидев на опушке больше часа, стараясь унять клокочущую внутри ярость, Косяк не мог себе представить мудака, который извратил мир людей до такого непотребства. Но чего винить и ждать от этих людей, выросших в таком мире и не знающих другого!?

Теперь ему были понятны странные взгляды, когда он начинал расспрашивать местных о семье, о детях, о воспитании. Здесь семья отсутствует как понятие. Все отношения полов сводились к коротким свиданиям в фургонах. Вспышка плотского влечения, неловкое прощание с полуголым существом со спутанными волосами и безумным взглядом…