Глаза Гласс распахнулись. Она находилась в каком-то очень просторном помещении, настолько большом, что невозможно было увидеть стены, а усыпанный звездами потолок, казалось, находился в нескольких милях над головой. Постепенно все в ее сознании встало на свои места, и оторопь сменилась благоговением. Она, Гласс, смотрит на небо – настоящее земное небо, – и она жива. Но это ощущение длилось всего несколько мгновений, сменившись паникой, когда мозг пронзила внезапная мысль: «Где же Люк?» Она взяла себя в руки и резко села, не обращая внимания на тошноту и боль, которые общими усилиями порывались вновь свалить ее на землю.

– Люк! – выкрикнула она, вертя головой и молясь о том, чтобы увидеть его знакомую фигуру среди множества незнакомцев. – Люк!

Но ее зов потонул в усиливающейся мешанине стонов и криков. «Почему никто не включит свет?» – обалдело подумала Гласс, а потом вспомнила, что они на Земле. Тускло мерцали звезды, а луна давала достаточно света, чтобы Гласс поняла: стонущие, мечущиеся темные фигуры принадлежат ее недавним попутчикам. Наверное, это просто кошмарный сон. Тут все совсем не так, как должно быть на Земле. Это не то место, за которое стоит умереть. Она снова позвала Люка, но не получила никакого ответа.

Ей надо было встать, но мозг словно утратил связь с мышцами, а тело казалось странно тяжелым, словно к конечностям были привязаны невидимые гири. Похоже, земное тяготение сильнее того, к которому она привыкла, – или, может быть, она ранена? Гласс провела ладонью по ноге и задохнулась, потому что та была мокрой. Неужели у нее кровотечение? Она посмотрела вниз, заранее боясь того, что могла увидеть. Штанины оказались разодранными, а ноги – сильно исцарапанными, но никаких ран видно не было. Гласс коснулась руками пола – нет, земли – и задохнулась. Она сидела в воде, которая текла куда-то в невероятную даль, скрываясь в тени деревьев. Гласс моргнула, ожидая, что глаза перенастроятся, и ее взору предстанет что-то более осмысленное, но картинка не изменилась. Озеро – медленно всплыло в сознании нужное слово. Она сама сидела с краю, то есть на берегу земного озера, и этот факт был для нее таким же сюрреалистическим, как и все, что ее окружало. Когда Гласс озиралась по сторонам, она видела сплошные ужасы. Изувеченные, изуродованные тела на земле. Раненые, которые кричали и молили о помощи. Искореженные дымящиеся обломки челноков, приземлившихся буквально в нескольких метрах друг от друга, их растрескавшиеся, расколотые корпуса. Люди подбегали к тлеющим руинам кораблей и выносили на плечах что-то тяжелое, обездвиженное.