Родос протянул Уэллсу руку, и тот ее принял. Вице-канцлер сжал пальцы юноши немного сильнее и тряс его ладонь на миг дольше, чем следовало бы. Уэллс всегда был образцовым офицером и охранником, уважающим начальство и правила. Он неизменно учился на отлично, почти всегда был первым по всем дисциплинам и гордился знанием протокола, пусть даже остальные курсанты подшучивали над ним или, хуже того, говорили, что сын Канцлера подлизывается к преподавателям. Уэллса это не задевало. Он хотел доказать, что способен на собственные достижения, и доказал это. Никто не мог отрицать, что Уэллс – первоклассный офицер. Но сегодня, стоя на поляне и отдав ладонь на растерзание Вице-канцлеру, он не испытывал ничего, кроме отвращения. И заранее знал, что скажет Родос.

– Вы продемонстрировали выдающиеся руководящие качества, офицер Яха.

– Спасибо, сэр. – Уэллс насторожился.

– Особенно если учесть, что вы так молоды. – Родос подчеркнул последнее слово, тем самым превратив его в оскорбление. – Я хочу от имени Совета поблагодарить вас за службу, молодой человек. – Уэллс промолчал. – Вы организовали на Земле удовлетворительный лагерь – для временного, конечно. – Верхняя губа Вице-канцлера презрительно изогнулась. – Но для человека ваших лет вы взвалили на себя чересчур тяжелое бремя ответственности, хотя могли бы наслаждаться преимуществами юности.

Внутреннему взору Уэллса предстала стрела, вонзившаяся в горло Ашера всего в дюйме от его собственного горла, и висящее на дереве раздутое тело Прийи, ему вспомнился лютый голод, терзавший их всех в первые дни на Земле. Уэллсу захотелось сказать какую-нибудь резкость, но он лишь сильнее сжал губы.

– Теперь руководство возьмем на себя мы, более опытные лидеры, – продолжил Родес, – а ты сможешь насладиться заслуженным отдыхом.

Уэллс почувствовал, как раздуваются его ноздри и краска заливает щеки. Он постарался удержать на лице выражение бесчувственного кадрового служаки. Родос перехватил контроль – но определенно понятия не имел, с чем ему предстоит иметь дело. Уэллс поначалу был в таком же положении, но теперь в его активе значилось несколько недель потом и кровью давшегося знания, которым он мог бы поделиться. Стараясь, чтобы голос был ровным, а тон – дипломатичным, юноша произнес:

– При всем уважении, сэр, но те, кто прибыл сюда с первым челноком, кое-чему научились за этот короткий отрезок времени. Тут все гораздо сложнее, чем может показаться, и некоторые знания дались нам очень тяжело. Мы могли бы сберечь вам много времени и избавить от многих неприятностей. Всем принесет огромную пользу, если вы позволите нам поделиться с вами своими новыми навыками.