— Вы не забудете, расслабься. Да и мир не забудет так, чтобы совсем. Иначе, какой был бы смысл? Я против такого, чтобы люди забыли полученные уроки.

— А откуда взялся этот мужик, что написал эту книгу, и чем, по его мнению, тогда взорвали город?

— По его мнению, на город сбросили вполне обычную, но мощную авиационную бомбу, и пустили какой-то газ. А был ли такой исследователь? Думаю, что был, но писал он, может быть, не совсем то и не совсем так. И может, не считался авторитетным. Но судьбы меняются, реальность перестраивается.

У Саны в руках появился телефон, она открыла там какую-то статью и протянула Саше:

— А вот это тебе должно понравиться. Ты так переживал об Африке.

— Что это?

— Статья в Вашингтон Пост, сегодня утром.

Саша пробежал глазами. Автор рассуждал, что раз чудеса возможны, следует довериться песне Лауры Соммерфельд, и никакого вируса не было, Центральная Африка просто исчезла в шестьдесят восьмом году, чтобы появиться в нашем времени. И проделала это все, таинственная девушка в белом — Ангел Батанга.

Саша покосился на Сану с усмешкой:

— Ангел Батанга? По-моему, Лаура про это не пела.

Сана отобрала у него телефон, пробурчав:

— А это придумали уже глупые газетчики, наслушавшись суеверных лавочников. Но мир принимает и это изменение, как должное, но, безусловно, главное дело сделала Лаура, написав первую песню.

Саша хмыкнул:

— А ведь забавно, когда она ее писала, то не знала, как далеко мы зайдем. Почему она придумала именно такие слова?

— Она же тебе говорила, что слова просто рождаются в ее душе, — улыбнулась Сана.

****

В середине дня Лаура Соммерфельд прервала таинственное исчезновение, длившееся почти сутки, и выпустила ролик на своем видеоканале, где анонсировала большой концерт в центре Реддинга, на котором опять пообещала нечто невероятное, что реальность изменится.

Мир бурлил и сходил с ума, без этого — все СМИ и соцсети наперебой обсуждали, что такое все видят в Лондоне, откуда взялся Санкт-Петербург и была ли вообще Вторая Мировая война или это тоже придумало правительство.

Никогда еще мир так не сомневался в собственной истории.