Шэн Мэй кивнула. Она медленно подошла к Линь Мину и приняла на себя эту мощную волну энергии.

В это время Линь Мин выдерживал подавляющее количество энергии. То, что должна была выдержать Шэн Мэй, было лишь малой его частью.

Когда энергия ворвалась в тело Шэн Мэй, знак красного лотоса девяти реинкарнаций между её бровями начал излучать кроваво-красный свет.

Шэн Мэй взяла Линь Мина за руки. Двое из них объединили свои силы и силу своих родословных.

Они оба были как Инь и Ян, дополняющие друг друга. Энергия текла между их руками, образуя идеально гармоничный цикл.

Выражение лица Линь Мина становилось все более спокойным. Но в то же время сила мира внутри его тела становилась все более насыщенной. Эта сила мира была подобна бесчисленным семенам жизни, пронизывающим его тело, заражающим каждую каплю крови, каждый дюйм кожи, каждый кусочек кости, укореняясь в нем и преображая его, возрождая его.

Линь Мин уже закалил свое смертное тело до крайности. Дальнейшее улучшение было чем-то наполненным бесчисленными трудностями. Но теперь, после того, как он впитал силу этого мира, его смертное тело начало переживать очередной прорыв!

По правде говоря, после долгих лет боев смертное тело Линь Мина получило достаточно травм.

Тело Линь Мина обладало невероятными способностями к восстановлению. Насколько бы сильно он не был ранен, он все равно мог возродиться.

Но некоторые травмы были чрезвычайно особенными; они были ранами Великого Дао.

Когда Линь Мин силой пробивался на новую границу, закалял свое тело или сражался с богоподобными мастерами, ему приходилось противостоять Великому Дао. Эти атаки могли поразить его божественную душу и его плоть и кровь, даже достигая его костного мозга. Даже если бы он мог оправиться от этих травм, правда заключалась в том, что они оставляли маленькие шрамы.

Эти травмы были чрезвычайно слабыми и невероятно глубокими. Это были раны, близкие к Законам, поэтому их было трудно обнаружить, а также трудно излечить.

Правда была в том, что в обычные дни эти шрамы не препятствовали культивированию или сражениям Линь Мина.

Но после того, как Линь Мин достиг этой границы, его тело уже было доведено до предела. Если бы он хотел сделать еще один прорыв, это было бы невероятно сложно. Если бы он мог усовершенствовать свое собственное тело, чтобы сформировать тело без потерь, то это позволило бы Линь Мину сделать еще один шаг вперед на его пути боевых искусств.

И в этот день, когда он был затоплен этой силой мира, крошечные шрамы, оставленные Великим Дао в теле Линь Мина, начали постепенно исчезать.