Но этого все еще было мало.
— Алекс!
Это кричал Рью, который вполне успешно сдерживал лезущих к нему тварей, пусть с каждой секундой ему и становилось все труднее.
Но самурай думал не о себе. Он думал о друге.
Я услышал жалобный рык Семена, которого толпа трупов погребла под собой и теперь резала и кусала со всех сторон. Жесткая шерсть и мощная регенерация спасали парня от смерти, но долго так продолжаться не могло.
Еще!
Черный песок, что до этого просто вихрился у моих ног, взлетает в воздух. Растет в размерах, больше и больше, пока наконец его не становится настолько много, что я на секунду теряю Семена из виду.
Но я все еще знаю, где он.
Гигантские песчаные руки несутся вперед, отшвыривая нападающих в стороны. Сдирая их с бедного медведя, сжимая, душа и ломая на части.
Через пару секунд парень свободен. Он обалдело смотрит на меня своими огромными животными глазами, но я-то знаю, что это еще не конец.
В помещении еще несколько сотен подобных тварей. Может даже больше. И если я хочу выжить… Нет… Если хочу ПОБЕДИТЬ. Хочу ВЫБРАТЬСЯ… Мне нужно больше силы.
Еще!!!
Хлопок в ладоши.
Всего один, но этого хватает. В помещении, где секунду назад стояла какофония из сотен разнообразные звуков, криков и скрежета метала о металл, резко наступила тишина. Лишь изредка нарушаемая шипением раненого Карлика и тяжелым дыханием Семена.
Холод во всем теле становится буквально нестерпимым, а голос в голове из шепота перерастает в крик, по громкости сравнимый с гонгом, но я не останавливаюсь.
Я еще не закончил.
Еще!
Замершие на месте твари оживают и начинают движение. Движение в обратном направлении. Если бы не боль во всем теле, я бы даже посмеялся на их странными конвульсиями. Они дергаются и кривятся, только чтобы взлететь обратно в воздух.
Но твари не долетают до камер, нет. Зависают у балконов, с которых прыгали еще несколько минут назад. Масса из каменных белых статуй, застывших в воздухе. Они не могут пошевелиться, не могут ничего сделать. Не могут думать, размышлять. И потому не знают, что их ожидает.
УНИЧТОЖЕНИЕ.