Я прищурился. Поговорить решил, ублюдок. Знает ведь, что сильнее. И это…

Стоп.

Я поднял руку к лицу и медленно стянул с себя разбитую дужку. Очки, которые спасли меня от Медузы. Которые были со мной с первого выхода в Афины… Сломались.

— Это были мои любимые очки, — тихо произнес я. — Мои. Любимые. Очки.

Гоплит лишь хмыкнул, только чтобы подобрать с пола упавший меч. Он наставил острие на меня, как бы говоря — «Игры закончились, паренек. Пора умирать».

Что-то я не хочу умирать.

И тут, холод. Такой знакомый, такой привычный. Он шел изнутри, подбираясь к сердцу.

А еще шепот.

Тихий, но с каждой секундой он набирал силу. Шепот обещал силу. Шепот обещал победу. Прямо как тогда, в больнице.

Нужно лишь только захотеть…

— Дед, отвали, а? — раздраженно пробормотал я, мысленным усилием — прямо как меня учила бабуля — загоняя шепот куда подальше. — Сам справлюсь.

И, хрустнув костяшками, и направился прямо к Гоплиту.

— Храбро, — удивленно заметил он. — Но глупо. Зачем?

— Я не смогу выбить из тебя все дерьмо, если не подойду поближе.

За шлемом не было видно, но мне показалось, что мужчина раздраженно сморщился. Он слегка согнул спину, а затем резко выбросил лезвие вперед, намереваясь насадить меня, как бабочку на булавку.

Вот только на этот раз я был готов.

Стазис!

Всего на долю секунду, не больше. На большее у меня пока нет сил. Но и этого хватает, чтобы сместить корпус влево, пропуская лезвие мимо себя.

Удар под локоть, меч выпадает из руки и стремительно несется вниз, чтобы со звоном удариться об пол и отскочить куда-то в сторону. Гоплит ошеломленно трясет головой, но тут же выкидывает кулак мне в лицо.

Стазис!