— Да что уж…! — девушка махнула рукой и остановилась перед лестницей, ведущей из подвала. — Я сейчас выйду, сделаю вид, кто на кухню, за зельем от головной боли ходила. А ты, пожалуйста, раньше, чем через час не выходи. На всякий случай, чтобы, если поймают, нас не связали друг с другом.

Рита согласно кивнула. До утра было еще достаточно времени. И час большой роли не сыграет. Она увидела вполне уютный закуток под лестницей. Главное — темный, и достаточно большой, чтобы они могли там спрятаться вдвоем с козлом и быть незамеченными случайным взглядом.

Воин ушла, а Рита потрепала Тони по голове между рогов, потом обняла за шею.

— Ну, ты и даешь! Молодчина!

— Я почувствовал, что с тобой что-то случилось, — объяснил козел. — Круг для входа в пещеру погас. Когда ты умирала до этого, там, в подземелье, такого не случалось. Я понял, что ты смогла его пройти.

— Ну да, прошла. Мне «Песчаные загадки» больше недоступны. А раз ты мой питомец, то и ты не можешь этот данж больше видеть.

— Логично, — мотнул головой козел. — Так вот. Ты так и не появилась, я со всей мочи побежал в город. Аккуратно добрался до камня, где ты появляешься после смерти. Там стояли двое охранников и обсуждали, что тебя в тюрьму отвели. А что было дальше тебе уже рассказали.

— Как ты людям объяснил, где я?

— Они сами поняли.

Из закутка Рита вылезла за час лишь раз. В туалет хотелось нестерпимо. Пришлось использовать один из углов подвала. Ну, а что еще оставалось делать? Сами виноваты. Надо камеры нормально оборудовать! Зато в голову пришел план, как сообщить вождю, что она прошла подземелье, да еще и с неким пафосом и злорадством.

Кам Тми проснулся в дрянном настроении. Эта проклятая девчонка путала все его планы. Еще и жители города с ее появлением как-то стали чаще и более открыто осуждать его. Надо срочно от чужеземки избавиться. И почему она бессмертная?

Вождь размял старческое тело и опустил ноги в тапочки. Что-то не то. Мешались какие-то шарики. Кам Тми нахмурился, наклонился посмотреть… Шарики были не только в тапочках, но и на дорогущем белом ковре из столицы. И это были не просто шарики…

— Стража! — завопил старикашка, выдергивая ноги из тапочек. Его лицо скривило от отвращения и понимания того, что он вступил в козьи какашки.

Но еще хуже его, казалось бы, совсем плохое настроение, стало, когда он повернул голову и посмотрел на противоположную стену.

«Было ваше, стало наше! Я первая!» — гласило сообщение, написанное размашистым почерком.

У каждой птички свои привычки (Л.Кэролл)

У каждой птички свои привычки (Л.Кэролл)