Забрав двоих бойцов, Голованко пошел в сторону небольшой рощицы, которая жидкими деревьями маячила метрах в двухстах. Он нюхом чуял, что там просто обязано быть что-нибудь.

— Кухня, — прошептал он, едва они поднялись из низины и подошли к первым деревьям. — Харчи готовили здесь, — на небольшой поляне расположились пара длинных столов, сбитых из крупных досок. — Бак холодный. Мишаня, давай проверь есть там что-нибудь?

Один из бойцов — заросший до самых бровей мордвин — буквально взлетел на бак и уже через секунду докладывал:

— Каша, товарищ старшина. Дня три — четыре ей, не больше… Ух-ты, товарищ старшина, склад кажется.

Мордвин, углядевший с бочки, невысокое строение, накрытое маскировочной сеткой, кубарем слетел на землю и понесся проверять свою догадку.

— Сергей, на фланг, подстрахуй этого болвана, — старшина, передернув затвор, осторожно пошел вдоль тропинки. — Я отсюда зайду.

Третий боец расположил пулемет под колесом бочки и улегся рядом. Позиция была роскошной. Сзади пустая траншея, а впереди — все, как на ладони.

— Взяли же в группу дурака, — со злостью шептал Голованко, чувствуя себя как на иголках. — Шлепнут же… Вот, черт!

Радостный разведчик как черт из табакерки из склада. На его довольной роже была написана такая радость, что старшина даже растерялся. Обеими руками он обнимал какой-то таз, битком набитый всякого рода коробочками, консервами и бутылками.

— Товарищ старшина, товарищ старшина, — закричал он, дергая все это время плечом сползавший на землю автомат. — Это же склад. Жратвы столько, чт…

Неожиданно раздался сухой гулкий выстрел и удивленный мордвин замер на какие-то секунды. Тазик накренился и из него посыпались продукты. Пальцы бойца разжались и таз упал на землю вместе со всем своим содержимым.

— Товарищ старшина, внутри он, паскуда, — заорал третий. — Сейчас я его сниму, — сразу же загрохотал пулемет.

— Черт! Стой! Прекратить стрельбу! — заорал старшина. — Он живым нужен. Хватит, я сказал!

Орал это он уже на ходу, пробираясь в это время к склады через невысокие кусты.

Здание выступало из земли почти на метр. Из под маскировочной сетки выглядывала массивная каменная кладка и перекладины крыши. Машинально все это отметив, Голованко медленно прошел вдоль стены. До входа осталось несколько сантиметров.

— Эй, Фриц, хенде хох! — крикнул он в сторону прохода. — Слышишь? Хенде хох! Не тронем мы тебя, — послышалось какое-то шебуршание. — Выходи! Гранату кину, слышишь? — после этих слов вновь раздался какой-то странный шум и что-то упало.

— Ну, дери тебя за ногу. — прошептал Голованко, осторожно заглядывая за угол стены. — Где же ты там?