Что-то колдовавший с аппаратурой штурман тоже не выдержал и наклонился к обзорному стеклу на полкабины.

— Ого-го! — присвистнул капитан Кирк, внимательно разглядывая открывающийся сверху пейзаж. — Парни явно не по-жадничали…

Их полет проходил над территорией вновь образованного брестского оборонительного района, центром которого был город-крепость Брест и прилегавшие к нему бывшие пограничные заставы. С высоты птичьего полета прекрасно просматривались когда-то строгие стрелы железнодорожных и шоссейных дорог, пересекавшихся в поселках и городках, которые советские войска пытались превратить в опорные пункты обороны. Рядом с развалинами зданий, промышленных строений в разные стороны тянулись паутинки траншей с бетонными и земляными колпаками огневых точек. То тут то там встречались остовы сгоревших машин, боевой техники, передвигавшихся по дорогам и так и не успевших спрятаться от точного огня бомбардировочной авиации недавних союзников.

— Клянусь Святым Мартином, — пробормотал потрясенный радист, комментируя действия пилотов пилотов. — Они явно отработали каждый цент, который заплатил им дядюшка Сэм…, — он перегнулся и почти весь свесился со своего кресла. — Перепаханное поле…, — тихо шептал он.

Лоскутки полей, прямоугольники зданий, куски дорог были буквально испещрены сотнями, десятками сотен воронок от авиабомб разного калибра. Они лежали так густо, так плотно, что накладывались друг на друга, вырисовывая огромные овальные воронки, всякий раз съедавшие десятки квадратных метров земли.

— Вот тебе и ответ на вопрос, Кирк! — стараясь перекричать шум моторов, крикнул Тиббетс. — Полет продолжается уже двадцать минут, а по нам не тявкнула ни одна зенитка… Надо будет послать Криспену пару бутылок хорошего виски. Заслужил, сукин сын, заслужил! — он повернулся в сторону радиста, который вновь натянул на голову наушники и слышал эфир. — Френки! Слышно что-нибудь?

Склонившийся радист вскинул голову.

— Пока все окей, сэр, — он стянул наушники с головы. — В эфире только наши. Какой-то техасец из 31-ой рассказывает историю о своей очередной подружке. Как в воздух поднялись он так языком и молотит.

Полковник удовлетворенно кивнул в ответ и вновь повернулся к штурвалу. Руки ощутили привычную рукоять и тяжесть рвущейся вперед массы металла. Довольная улыбка скользнула по его губам и спряталась где-то в усах…

Бах! Бах! Бах! Вдруг, резкие «жестяные» удары забарабанили по бомбардировщику. Кусочки металла с хрустом и свистом калечили борта гиганта, оставляя на них рваные раны.

— А! А! А! — в хвосте самолета кто-то дико заорал. — В нас попали!