Я остановился так резко, что Эсфирь с разбега почти боднула меня головой в спину, как резвый козленок.

– Там что?

– Тихо, – сказал я. – Крутая охрана Хиггинса, ребята прошли все местные войны…

– Выдвинемся вдвоем?

– Они только того и ждут, – ответил я. – Погоди, дай проведу некоторые расчеты…

Мозг вообще-то расчеты эти провел, и так с огромным удовольствием просчитывает каждый мой шаг и каждое движение, математические уравнения решает, гад, удовольствие получает, эстет сраный.

Эсфирь вздрогнула, когда я быстро высунул за угол кисть с пистолетом, дважды нажал на курок и тут же втянул обратно, а в ответ грянули два выстрела.

Одна из пуль чиркнула по самому краю, оставив после себя крохотное облачко каменной крошки.

– Зачем? – прошептала Эсфирь. – Проверяешь их реакцию?

– Свои расчеты, – пояснил я. – Я же математик, не знала?.. Сейчас все науки пронизаны математикой. Кто не умеет рассчитывать сложные кривые и амплитуды, тому не стать нейрофизиологом…

Она замолчала, озадаченная, а я выждал несколько секунд, наблюдая на экранах за двумя распростертыми телами. Головы обоих лежат в быстро расплывающихся лужах крови, так что не прикидываются дохлыми, точно не прикидываются…

– Пойдем, – велел я и вышел в коридор, но пистолет не опустил. – Математика – царица наук! И только в нейрофизиологии – служанка.

Она смолчала, а я ударом ноги распахнул дверь. Кабинет просторный и роскошный, за массивным столом Хиггинс уже стоит, руки поднял над головой, понимает, в перестрелке у него шансов нет, если мы сумели убрать профессионалов охраны, не получив даже царапины.

– Мистер Хиггинс, – сказал я.

– Мистер Икс, – ответил он почтительно.

– Жаль, – сказал я и ощутил, что в самом деле искренне жаль, – что вы, мистер Хиггинс, все-таки предпочли стоять до конца. Хотя, конечно, чисто по-мужски понимаю и сочувствую… Кстати, руки можете опустить.

– Спасибо, – ответил он и примирительно улыбнулся. – Но… может быть, дадите еще шанс?

– А нужно?

– Я потрясен вашей мощью, – сказал он, и я видел, что говорит искренне. – Обещаю беспрекословное послушание. На этот раз точно.

– Лимит исчерпан, – ответил я кратко.