Познакомились мы с ним в тот же день, поскольку Глен, который ухитрялся держать всю бесшабашную компанию в железной узде, погнал нас делать прививки. Я двинулся на процедуру с естественным отвращением здорового человека, которого мутит от вида бормашин и вертящихся кресел в зубоврачебных кабинетах. Сандра, напротив, держалась с видом бывалого специалиста, направляющегося обменяться опытом с коллегой. Хенрик на такие мелочи просто не обращал внимания, а Карс, которому прививки не требовались, отправился с нами за компанию. Может, ему доставляло извращенное удовольствие наблюдать, как у меня трясутся поджилки.
Док деловито вогнал иглу мне в предплечье и, впрыснув дозу сыворотки, заметил:
— Сегодня вам лучше не покидать пределы базы. Возможна реакция.
— Какая еще реакция? — спросил я. Его назидательный тон мне не понравился.
— Озноб… температура.
— Озноб? — Я повернулся к окну. В щель из-за приспущенной шторы било ослепительно яркое солнце.
— Эта лихорадка уложила в могилу троих, прежде чем нам удалось получить действенную сыворотку, — заметил док, — но она дает сильные побочные эффекты. Может быть, — добавил он задумчиво, — она плохо очищена.
Я еле удержался, чтобы не объяснить ему, какой он сукин сын, — не хотелось сразу портить отношения, тем более что он вроде бы должен был патрулировать окрестности вместе с нами.
Я только намекнул ему, что, если у Сандры начнутся какие-нибудь очень уж сильные побочные явления, я скручу ему голову.
Он только пожал плечами.
— Я занимаюсь своей работой, а вы занимайтесь своей.
Беда была в том, что нам, похоже, предстояло заниматься одной и той же работой.
* * *
Иногда мне кажется, что, хотя я прожил на этой планете достаточно долго, я так и не сумел полностью понять людей. И дело даже не в том, что все они такие разные. В каждом человеке, с которым я имел возможность здесь познакомиться, таятся неиспользованные возможности. Никогда не знаешь, на что они действительно способны! Ведь, казалось бы, их цивилизация сейчас стоит на грани краха — точно так же, как в свое время наша, — но они живут так, словно отказываются это признавать! Они борются до последнего даже в тех случаях, когда ситуация совсем безнадежна! Они ведут себя так, словно впереди у них долгая и счастливая жизнь: влюбляются, заводят семьи, наслаждаются обществом друг друга, даже ненавидят друг друга так, словно смерть и неведомое будущее не подстерегают их за каждым углом. Может быть, мы когда-то давно слишком рано отступили, отказались бороться, или, как они говорят, опустили руки, — ушли и оставили без боя родную планету тому неведомому, что заступило на наше место? Может, именно поэтому мы теперь обречены скитаться по всей Вселенной, нигде не находя себе пристанища, везде оставаясь чужаками? Мы всегда считали себя более цивилизованной расой, чем люди, — еще бы, ведь мы освоили космос, мы избавились от сокрушительных страстей, от ненависти и сильных порывов, тогда как в каждом человеке скрываются резервы, неведомые даже ему самому. Именно поэтому они способны противостоять неизбежному. А вдруг они в конце концов победят? Я в них верю!