Они торопливо обменялись рукопожатиями, как люди, которых связывает на короткий срок совместная работа.

— Машина ждет.

Черный, лаково блестящий автомобиль замер на раскаленном асфальте, напоминая разомлевшего на солнцепеке жука.

«Покрасить его в другой цвет не могли, что ли?» — раздраженно подумал Хадсон. От машины несло жаром, точно от раскаленной печки.

Но когда они забрались в полутемное нутро автомобиля, оказалось, что дело обстоит не так уж плохо: работал кондиционер.

— Летом всегда жарко, — извинился за местный климат Леонидес. Он говорил по-английски свободно, хоть и с ощутимым акцентом.

Хадсон воспринял это сообщение благосклонно.

— Ничего, — успокоил он спутника. — Я бывал в переделках и похуже. Это все-таки не пустыня Негев.

Машина влилась в поток таких же жуков, снующих взад-вперед по магистрали, пересекла раскаленный лабиринт городских улиц и вновь погрузилась в сонную одурь предместья.

«А тут шикарный район», — подумал Хадсон. Белые виллы тонули в зелени, которую лишь подчеркивала траурная чернь кипарисов.

У одной из таких вилл на склоне горы машина остановилась. Сержант, дежуривший у пропускного пункта, обменялся с Леонидесом несколькими короткими греческими фразами и отворил ворота. Машина въехала внутрь и покатила по подъездной аллее к белой, увитой бугенвиллиями террасе.

Почему-то при виде роскошного дома и отливающего лазурью бассейна на лужайке Хадсон ощутил смутное раздражение. Нужно быть жуликом международного масштаба или мафиозным боссом, чтобы жить в подобной роскоши, — среднему человеку такого сроду не заиметь, будь он даже агент Интерпола с солидным стажем.

Но когда десять минут спустя он разглядывал лежащее на полу тело, зависть его испарилась.

— Здорово, — пробормотал он.

— Да уж, — ответил коренастый черноволосый человек, философски оглядев мертвеца. Потом он перевел взгляд выпуклых черных глаз на Хадсона и представился:

— Комиссар Костанди.

— Хадсон, — вновь машинально отозвался Хадсон. И, сразу переходя к делу, спросил: — И что мы имеем?

— Ну, вы были правы, — отозвался Костанди. — Лицо изуродовано до неузнавамости, но что такое в наше время лицо… А отпечатки пальцев совпали с хранящимися в картотеке Интерпола. Это действительно Швед.

— Остается только уточнить, кто он на самом деле такой, — проворчал Хадсон.

— По документам он гражданин Сербии Гуго Вукович. Коммерсант. Бог его знает, чем торгует. Большинство тех, кто тут живет, не ангелы. Мы особо и не присматривались, но после всей этой стрельбы…