Торопясь за хроаной, Ромм пытался размышлять, что ему делать с ней, так как в никакие его планы не входило заводить знакомства с инопланетными женщинами с далеко идущими последствиями.

Да и насколько она искренна, в своих словах? Мелькали у Ромма противоречивые мысли. Вдруг ею движет чужая воля? Да и как отнесётся к ней Анат Ивн? Вдруг, он скажет, что я должен жить с ней всю свою оставшуюся жизнь? Но кто она, человек или созданный лишь для определённых занятий экспеди. Родила ребёнка и будь добра раствориться в небытие. Он досадливо поморщился. А как же материнство, воспитание? Насколько я понял Анат Ивна: они хотят возродить всю цепочку жизни человека: от его зачатия, до смерти. Хотя, смерть, пожалуй, исключается. До какого-то уровня его жизни, возможно, пока не станет самостоятельным. Но ведь у людей бывает по нескольку детей? Что-то я запутался со своими размышлениями. Ромм состроил очередную гримасу досады. Это их проблемы и пусть у них голова от них трещит. И всё же, как быть с Бетуэль? Насколько она искренна в своих сегодняшних словах? А может всё до простоты банально... Губы Ромма тронула усмешка. Определённо, мудрый Маху, считал всё моё информационное поле и часть его, о взаимоотношениях влюблённых, передал Бетуэль, заставив играть влюблённую женщину. Не зря о любви она говорит на языке затров, а не на языке ориан, потому что у них этих взаимоотношений ещё нет.

Дождь усилился, прервав размышления Ромма, едва устоявшего на ногах при очередном скольжении. Он вдруг осознал, что не видит не только идущую впереди хроану, но и мерцающий наконечник оружия Зуллолола. Его сердце невольно сжалось и он бросился вперёд и в тот же миг его опорная нога скользнула в сторону, вторая, вместо того, чтобы стать опорной, подлетела вверх и он грохнулся на спину. Падение оказалось не жёстким и Ромм понял, что упал в траву.

Подняться не удавалось, как Ромм ни старался. Ему казалось, что трава специально спутывает его руки и ноги, уводя их в сторону, лишая его опоры, едва ему удавалось привставать, он тут же опять валился в траву. Его барахтанье затягивалось. Ромму вдруг, стало нестерпимо жарко и ему казалось, что от него уже идёт пар, окутывающий его со всех сторон, отчего дышать становилось всё труднее и труднее, будто ему в лёгкие попадал не прохладный воздух, а этот самый горячий пар.

- Любимый! - Вдруг вошла Ромму напрямую в мозг громкая, какая-то умиротворяющая, мысль.

Хаора! Ромм попытался взмахнуть перед собой рукой, чтобы отогнать горячий пар от лица, но его рука, опутанная травой, лишь вяло дёрнулась.