Прошло ещё некоторое время. Колонисты всё смелее и дальше уходили от “Спирай” в поиске подходящей территории для своего обоснования. Дикие животные этого района материка особо не досаждали и у колонистов появилась устойчивая надежда на будущее, несмотря на то, что планета имела силу тяжести, почти вдвое превышающую привычную им и атмосфера была более богата кислородом. Удалось открыть и тайну тропинок, ведущих на плато - их протоптали дикие рогатые туры, которые один раз в несколько дней поднимались на плоскогорья и устраивали здесь свои поединки, не обращая никакого внимания на появившихся непрошенных гостей. Была в этом какая-то мистика, так как проигравший тур неизменно оказывался на дне глубокого каньона. Колонисты первое время с удивлением смотрели на разыгрывающиеся на плато трагедии, но затем нашли для себя некоторую выгоду. Проигравший тур или сам должен был прыгнуть в каньон, или если он был не в состоянии передвигаться, его рогами скапывал туда победитель. Решив, что это большое расточительство, колонисты подстреливали проигравшего тура, ещё до того, как намеревался упасть в каньон, а победителя отгоняли. Попрыгав некоторое время от негодования, победитель всё же уходил с гордо поднятой головой, оставляя проигравшего соперника непрошенным зрителям.

Произошло и ещё одно событие, которое вселило некоторый оптимизм в жизнь колонистов - у Ол’Итты родился сын - первый ребёнок в колонии на новой планете.

Лет, в это время находился в экспедиции по обследованию нескольких холмов, которые колонисты наметили для своего поселения. Вернувшись и узнав об этом событии, пройдя санацию, Лет заспешил в свою каюту. Едва открылась её дверь, с кресла тут поднялась Ол’Итта и шагнув к Лету протянула ему маленький свёрток, который держала в руках.

- Лет, это твой сын. Наш сын. - Негромким голосом заговорила она. - Посмотри какой красивый. Возьми же его. - Ол’Итта поднесла свёрток груди Лета.

- Я не знаю, как его взять. - Лет мотнул головой и отступил назад. - Я никогда не видел новорождённых. Я не могу. Я боюсь. - Прошептал он последние фразы.

- Как же так. - Лицо Ол’Итты приняло обиженное выражение. - Это же твой сын.

- Не могу. - Лет мотнул головой.

- Протяни руки. - Властно прозвучал голос Ол’Итты.

Лет, повинуясь неведомо какой силе, вытянул руки. Ол’Итта осторожно положила на них ребёнка, однако не убирая из под него своих рук, но уже через мгновение взяла малыша и прижала его к себе.

- Теперь ты настоящий отец своего сына. - Тихим голосом заговорила она, качая, засопевшего малыша. - У толлонов есть древний обычай - настоящий отец ребёнка тот мужчина, который первым возьмёт его на руки. Ты первым из мужчин колонии коснулся его и теперь он твой сын. У тебя есть имя для сына? Приоритетное право, дать имя мальчику, имеет его отец.