Странный аппарат. Никаких мощных энергополей. С чем его можно ассоциировать? Даже и придумать трудно. Он покрутил головой. А может это и не механизм вовсе, а простая болванка, заготовка для механизмов, которую можно превратить во что угодно? Но уж очень она специфична, не каждый из имеющихся в ангаре механизм из неё вылепишь. Что же тогда?

Вдруг Лет почувствовал как ему в голову ткнулось какое-то стороннее энергополе. Энергополе было слабым. Похожими были усеяны механизмы, с которыми Лету приходилось сталкиваться, они встречались в стенах космических кораблей, на которых ему пришлось бороздить пространство и которые неизменно старались задеть его, когда он оказывался в непосредственной близости от них, но сейчас механизмов, кроме эллипсоида, рядом не было, а стены ангара были очень далеко. Лет поднял взгляд, в верхней части корпуса эллипсоида чернела какая-то жирная точка, которой прежде не было. Это он помнил уверенно.

Лет негромко хмыкнул и сделал шаг назад, его рука сползла с корпуса эллипсоида - жирная точка тут же исчезла, исчезло и стороннее энергополе. Состроив гримасу озабоченности, Лет вновь шагнул к эллипсоиду и положил руку на его корпус и в тот же миг в верхней части корпуса эллипсоида материализовалась жирная чёрная точка и чужое энергополе ткнулось ему в голову. Определённо - это было какое-то следящее устройство или же система идентификации.

- И что дальше? - С усмешкой на губах заговорил Лет. - Узнаёшь или нет? Скажи что-либо. Хотя бы какое-то приветствие. На каком языке говорила твоя цивилизация?

Лет вдруг осознал, что ни разу не слышал ни единого звука, издаваемого механизмами чужой Вселенной, ни единого звука похожего на человеческий голос, даже сфер летал молча и лишь негромкий свист рассекаемого им воздуха возвещал о его движении. Складывалось впечатление, что разум чужой Вселенной не имел ни голоса ни слуха и вёл мысленные диалоги, а не разговаривал словами.

Может и мне мысленно попросить, чтобы дверь открылась? Всплыла у Лета догадка. Как это должно быть: открой, пожалуйста. А может: хорош пялиться, открывай. А если: просто - я свой.

Какое заклинание подействовало, Лет не знал, увидел лишь, как ближняя к нему боковая стенка эллипсоида дёрнулась и как бы приподнялась. Скользя рукой по корпусу эллипсоида, он поспешил к давшей о себе знать боковой стенке.

Это была огромная дверь, которая открылась в сторону кормы механизма, так же, как открывались и двери сфер. По прежнему, не отрывая руки от корпуса, Лет заглянул внутрь - его брови поднялись, ниша внутри эллипсоида имела шарообразную форму, но внутри её было не слишком уж просторно, по сравнению в внешними размерами эллипсоида и находилось лишь одно кресло, в самой нижней точки ниши. Кресло было большое, высокое, несомненно удобное, стоящее на какой-то шарнирной опоре перед которым из нижней части ниши торчала мощная фигурная стойка. Внутри ниша имела идеальный чёрный цвет, к ней вели несколько невысоких ступенек. Больше ничего внутри ниши не было. Толщина стенки эллипсоида была не менее двух метров. Лет бросил взгляд на торец двери: её толщина была не более полуметра. У Лета тут же сложилась ассоциация некоторой странности механизмов чужой цивилизации: явный прогресс их технологичности, венчался какой-то непонятной несуразностью открываемых, примитивным способом дверей, хотя шов от закрытой двери, всегда был идеален и абсолютно невидим.