Почувствовав кураж после второй, я неспешно осмотрел полки купе. В углу лежали кожаные краги и хитрый шлем, похожий сразу на гоночный и на защиту голкипера. Проследив мой взгляд, сосед прищурился с улыбкой, пояснив:

— Собрался, вот, на гонки без правил. Экипировкой вот разжился. А, ты, Николай, шлем-то примерь. Штука классная!

Не заставляя себя долго упрашивать, я вышел из-за стола. Сделал два нетвердых шага и нацепил хитрую штуковину на голову. Внутренний вкладыш мгновенно мягко обхватил мой череп. Михаил внимательно глядел на меня:

— Ну, как ощущения! Шлем чётко фиксируется на голове, а при резких движениях головой или туловищем выскакивает прочная маска-забрало. Морда лица защищена. Можешь убедиться сам!

— Да Мишаня классная штуковина!

Проснулся я от противного кислого запаха настойчиво лезшего в ноздри. Тяжело вздыхая, я поднялся с полки. Как же гудит голова! Выпили, называется чуть-чуть.

Осмотревшись еще нетрезвым взглядом, я с облегчением выдохнул. Хорошо хоть в своем купе остался. Не хватало, проснутся, черте знает где. Так, стоп! А сколько я проспал?

Метнувшись к окну, я трясущимися руками отодвинул занавески. Поезд остановился на какой-то станции. Больше ничего понять не возможно. Мало того, что на улице уже стемнело, так еще и непонятный белесый туман окутал все вокруг. Да еще этот непонятный запах!

Надо выбираться на разведку. Хотя бы узнать, где я. Ну Миша, твою ж мать! Ни дай бог я из-за тебя пропустил свою станцию. Убью!

Хлопнув в раздражении дверью, я вышел из купе. Да, что за чертовщина! Туман каким-то образом проник и внутрь вагона. Как такое вообще возможно?

Пройдя к выходу из вагона, я чуть не споткнулся об стоящего на коленях мужика. Он урчал, словно довольный кот и активно рвал что-то руками.

Заглянув ему через спину, я в ужасе вскрикнул, запоздало зажав рот ладонью. Под мужчиной, с разорванным горлом, в заляпанной кровью униформе находилась давешняя проводница.

Мужчина медленно встал. При этом он натужно хрипел, словно это простое действие отнимало у него все силы. Неуклюже развернувшись, мужик обернулся ко мне.

— М-м-михаил?! — Я еле выдавил из себя имя своего соседа по купе, непослушными губами. — Миша, постой! Это же я, Коля!

Но твари, в которую превратился Миша, было на это глубоко плевать. Серая пергаментная кожа обтянула его почти лишенный волос череп. Свежая кровь противно стекала с его подбородка, заляпав и без того не самую чистую рубаху. Тварь кровожадно урчала и, переваливаясь с ноги на ногу, ковыляла ко мне. Глаза моего собутыльника при этом не выражали никаких эмоций. Словно передо мной был ходячий труп.