Маги мысли уже собирались вокруг меня, как падальщики. Они знали, что с моей смертью они получат силу, которая выплеснется в пространство. Именно поэтому стихию мысли никогда не измеряли в степенях – всегда можно поглотить чужую магию и улучшить собственную.

А я понимала, что на самом деле сражаться здесь почти что не с кем – мой единственный противник сделан из металла и сапфира.

– Питаешься моей болью? – мой хрип еще можно было разобрать, но они захохотали, подходя ближе и протягивая руки, ожидая, пока я сдамся. – Так… подавись!

Я сжалась в комок, ломая барьеры, срывая печати, разрывая цепи, погружаясь в собственный разум. Мое сознание залила боль – Тулла, Кран-пель, Жан, Птица… все, что я пыталась спрятать от самой себя, все, от чего я пыталась защититься, строя невидимые и неосознаваемые стены. А теперь эти стены разрушены.

В моей голове царил хаос боли и воспоминаний, которых было слишком много для того, чтобы их осознать. То, как Тулла впервые сказала о том, что я не ведьма. То, как меня отвергли драконы, совы и ведьмы. Боль потерянной души, не способной слиться с ветром. Кран-пель, пожертвовавшая своей жизнью во имя веры в меня. Птица, верившая в судьбу, которую я смогла изменить.

Жан. Я столькому не смогла его научить… мне предсказали, что я потеряю, а я не смогла этого предотвратить… Как мир обрушился в бездну, когда его труп упал к моим ногам.

Боль стала частью меня, освободив от груза, мучившего меня столько времени. Я подняла голову, и ветер тронул холодом мокрые дорожки от слез на щеках, донеся горячий запах пепла от прогоревшего костра. Маги мысли лежали вповалку – все до единого. Тот, у кого был амулет, пострадал больше всех – ведь приемник, через который лилась моя боль, висел у него на шее.

Я поднялась на изрядно дрожащие ноги и попыталась оценить обстановку на поляне. Моих союзников заметно поубавилось, но они действовали без капли страха и сомнения. Я знаю, как это – когда тебя ведет месть. Кажется, что с тобой сама судьба, что ты не можешь оступиться или промахнуться. Собственно, поэтому ты и не промахиваешься.

Маги, прижатые невидимым прессом, лежали на земле. Двоих уже расплющило, и их соседи с ужасом пытались отодвинуться от их искореженных останков.

Серохвост прыгнул, увернувшись от зеленой вспышки, и вцепился в горло врагу, повалив его на спину. Под его кожей светились вены с зеленой кровью, превращающей моего и без того опасного друга в чудовище, шкура у корней окрасилась в зеленый.

«Рита, помоги!»

Этот крик я услышала почти в каждой голове. Почему я была глуха столько времени?