– Спасибо. Ан? Антелла?.. – она сидела и не шевелилась, только тихонько раскачивалась, глядя в стену. Ее ладонь расцарапали осколки Темной Капли, которую она сломала голой рукой, а под ключицами остался ожог, слегка напоминающий по форме каплю. – Ан?
– Антелла? Что с тобой? – Сирена осторожно подняла принцессе голову, чтобы посмотреть в глаза, и тут же отдернула руку. Возможно, потому, что ничего в этих глазах не увидела.
– Она пережила не самый веселый момент в жизни. А вы молодцы. Роггенхельм бы завидовал, – Архитектор подворачивал уголки.
Она пережила не самый веселый момент в жизни. А вы молодцы. Роггенхельм бы завидовал,
– Завидовал? Он? Нам?
– Он был здесь раз в жизни. И он испугался. Посмотрел на Темную Каплю, сказал что-то странное и ушел.
Он был здесь раз в жизни. И он испугался. Посмотрел на Темную Каплю, сказал что-то странное и ушел.
– Что-то странное? Что именно?
– Нафиг надо. Вы знаете, что значит это выражение?
Нафиг надо. Вы знаете, что значит это выражение?
– Нет. Первый раз слышу. И Крик не работает, – я постучала по горлу, стараясь не смотреть на Антеллу. – Так как привести ее в норму?
– Никак.
Никак.
– Что?!
– Никак. Она никогда не забудет того, что с ней сделала Ликос. По сути, она останется всего лишь тенью настоящего человека.
Никак. Она никогда не забудет того, что с ней сделала Ликос. По сути, она останется всего лишь тенью настоящего человека.
– И… и что делать? – Сирена отпустила Антеллу, проверяя, упадет ли она, но принцесса лишь слегка покачнулась.
– Ничего вы сделать не сможете. Не заставите же ее забыть пребывание Ликос в ее голове?
Ничего вы сделать не сможете. Не заставите же ее забыть пребывание Ликос в ее голове?
Мы переглянулись.