– Красный-один, ответь Желтому-первому! – ожил передатчик.

Я нервно дернулся, но заставлять Волчару ждать не стал:

– Красный-один на связи.

– Три минуты до высадки, – известил Игнат. – Готовься. Огневая поддержка нужна?

– Вроде нет, – ответил я, продолжая контролировать гребень, и покосился на дисплей. Желтых точек в пределах досягаемости не наблюдалось. – Кажется, отбился. Но вы поторопитесь, у меня тяжелый «трехсотый» и пленный до кучи.

– Принял, Красный-один! – В голосе Волчары невольно прорезалось уважение. – Когда успел?!

– Потом расскажу! – отмахнулся я. – Идите по пеленгу. Конец связи.

Переключив сканер на круговой обзор, я глянул на индикатор батареи – три процента, беда совсем! – и осторожно приблизился к распростертому на песке «десантнику». Вид он имел весьма потрепанный: забрало шлема покрыто сеткой трещин, правая рука вывернута под неестественным углом, но левая силится дотянуться до кобуры. В себя пришел, только соображает пока плохо – пистолет на правом боку, в таком положении не дотянуться. Видимо, аптечка сработала, ввела «пейнкиллер» со стимулятором, вот он и геройствует. Привстать пытается, еще немного, и получится.

Легким пинком в грудь я вернул поверженного «десантника» на песок и вытащил из кобуры знакомый по Базе-центральной «дефендер». Освободил оппонента от ножа, сдернул с пояса подсумок с гранатами и отступил на шаг. «Манлихера» при пленном не оказалось – видимо, оставил на скале перед прыжком. Или улетел куда-то, когда я с ним работал. Не суть важно, главное, что теперь он относительно безопасен. И похоже, окончательно оклемался – здоровой рукой дотронулся до шлема, и потерявшее прозрачность забрало откинулось на лоб, открыв лицо. Ох ты ж мать моя женщина! Негр! Вернее, афрофранцуз, так политкорректнее будет. Движением ствола я приказал пленнику встать. Тот подчинился, хотя и пошатывался от боли и слабости.

– Ты кто? – забросил я пробный шар.

Оппонент заданный на интере вопрос прекрасно понял, но отвечать не спешил.

– Ну как хочешь! – пожал я плечами.

Не время сейчас и не место подробный допрос учинять. Вот доберемся до «сирены», там и поговорим по душам. До Океанариума часов восемь идти, набеседуемся досыта.

И я потерял к пленному интерес, сосредоточившись на контроле обстановки. Считаные минуты до прибытия «зодиака» остались, самое опасное время – поддашься эйфории, и кранты. Тем более уже шум водомета слышен. Было бы светло, и лодку бы разглядел. Хотя и сейчас разгляжу, режим ночного видения никто не отменял, просто неохота к зарослям спиной поворачиваться.