Рука ощущает сопротивление рассекаемой кольчуги, плоти и кости. Звона, скрежета или вскрика не слышно.

Рядом беззвучно раскалывается еще чей-то щит. Разлетаются щепки. Катится под ноги срубленная голова ищерского дружинника.

И – новый враг впереди. Тоже на коне. Бьет. Прикрывается щитом. Тимофей отводит вражеский удар и рубит сам – по торчащей из-под щита ноге.

Отрубает.

Нога брызжет кровью, цепляется золоченой шпорой за стремя, повисает под седлом. Рыцарь роняет и щит, и меч. Валится по ту сторону седла.

Падают еще два дружинника Угрима. И один латинянин.

Тимофей идет дальше, за князем.

А Угрим творит колдовство. Вытянутые руки князя-волхва словно раздвигают густые заросли. Вражеские ряды распадаются. Сразу полтора десятка латинянских рыцарей, вмятых в неподатливые стены, сыплются из седел. Валятся два или три ищерских дружинника, случайно угодившие под волшбу. Один из ищерцев так и остается лежать.

Но Угрим, похоже, не думал сейчас о воинах. Ни о чужих, ни о своих. Князь рванулся вперед – в раздавшийся проход. Тимофей ринулся следом. Дружинники выстроили сзади живую стену, не подпуская латинян.

Михель уже почуял их. Ни услышать, ни увидеть то, что творится сзади, маг не мог. Только почувствовать… Чародей повернулся к Угриму, предоставляя Арине самой покончить с шаманом.

Угрим ударил. Встряхнул ладонями… Под накатившей волной незримых токов колыхнулись разноцветные огоньки Тропы. Однако магическая волна князя-волхва не достигла цели. Михель скрестил руки, и поток колдовской силы разбился о колдовскую защиту. Расплескался. Черные стены и своды Тропы покрылись глубокими рубцами.

Латинянский маг ударил в ответ. Быстрое движение обеих рук. Взметнувшиеся рукава красной накидки – и искры, витавшие в воздухе между Михелем и Угримом, обратились в мутные льдистые иглы. Иглы устремились к ищерскому князю.

Угрим поднял ладони, прикрылся. Невидимый вихрь разметал острые льдинки. Почти все. Лишь одна оцарапала князю щеку.

Арина тоже не теряла времени даром. Небрежный взмах – и последние татарские нукеры отброшены в сторону, вмяты и утоплены в стенках Тропы, словно в вязком болоте. Гречанка подступила к шаману.

Но израненный колдун так просто умирать не желал. Неожиданное резкое движение, бросок… Шаманская колотушка летит в ворожею.

Сухая узловатая палка изогнулась змеей, захлестнула шею Арины.

Шаман вскочил, дернул руками, словно затягивая петлю аркана. Ворожея упала. Палка на тонкой смуглой шее истончалась и удлинялась. Будто живая лоза поползла по голове, плечам и рукам женщины, опутывая и сдавливая жертву.