Угрим легкой волшбой вырвал увязшие в Тропе сапоги и корзно. Быстро обулся, накинул на плечи смятый плащ. Приложил к ткани оторванную застежку. Беззвучно шевельнул губами, повел рукой. Плащ стал как новенький.

Тимофей направил коня к мечу. Брошенный клинок поблескивал под черной стеной Тропы, возле кристалла, прежде принадлежавшего татарскому шаману.

Угрим двинулся к другой Кости – к той, при помощи которой вершили свое колдовство Михель и Арина. Князю нужно было собрать все трофеи.

Именно в этот момент и шевельнулся мертвый шаман.

Тимофей натянул поводья.

«Княже!»

Нет, это был не шаман. Это Арина спихнула с себя безжизненный труп. Вскочила на ноги…

Татарский шаман был мертв. И Михель был мертв. Арина была жива. Выходит, гречанка попросту притворялась все это время? Выходит, просто таилась под убитым колдуном, выжидая подходящего момента? Подходящего для чего?

Угрим обернулся на зов, вскидывая руки. Но ворожея, с ног до головы измазанная в крови степняка, уже бросилась к Черной Кости. К той, которая ближе, из которой раньше черпал силу ханский шаман.

Арина успела дотянуться до граненого бока кристалла и быстро, крест-накрест, рассекла ладонью воздух. Стены Тропы раздвинулись, открывая новую дорогу. Еще одна Темная Тропа уводила в неизвестность с заваленного трупами колдовского пути.

Однако прихватить магический самоцвет с собой гречанка не смогла: взмах Угримовых рук отшвырнул ее от Кости. Арина ударилась об упругую стену Тропы. Увернулась от второго – добивающего – удара и, даже не пытаясь вступить в схватку, юркнула на новый, только что открывшийся путь.

Исчезла. Сгинула.

* * *

«За ней!» – князь с Черной Костью в руке побежал к Тропе Арины. А впрочем, нет, князь спешил за второй Костью – это сейчас было для него важнее. Гречанка же…

«Догони ведьму, Тимофей! Убей ее!»

Что ж… Тимофей саданул пятками по конским бокам. Сорвался с места. Пригнулся в седле, на скаку подхватывая меч с черной бугристой поверхности. Слабое мерцание волховского щита еще не рассеялось. Значит, магическая защита не утратила силы. Возможно, она убережет его от боевой волшбы чародейки.

Тимофей ворвался с Тропы на Тропу…

Прямой путь. Колышущаяся темнота внизу, вверху, по обе стороны. Мельтешение разноцветных искр перед глазами. Где-то позади – маленькая отставшая фигура Угрима.

Утекающее время. Спрессованное, или, быть может, наоборот, растянутое? Секунды? Часы? Дни?

Тропа кончилась. Искрящаяся тьма колдовского пути сменилась ночным сумраком под звездным небом. После непроницаемой ватной тишины звуки ночи показались оглушительно громкими.