– Князь объясняет, что может дать отпор и вам, и латинянам, и что для этого ему не требуется большая дружина, – ответил Тимофей на языке степняков.

– Правда? – теперь уже сам Огадай, подъехав ближе, вступил в разговор. Голос хана прозвучал глухо и надменно. – А если стрелы полетят в твоего коназа с обеих сторон? Если мои нукеры и его, – хан кивнул на императора, – воины атакуют вас вместе?

Тимофей перевел слова Огадая. Спросил, не удержавшись:

– Княже, такое возможно? Чтобы они – вместе?

Угрим ответил. Сначала ему:

– Едва ли они на это решатся. Друг другу хан и император доверяют сейчас не больше, чем мне. К тому же они не знают, на что способен чародей, у которого имеется не одна Кость, а больше. Я бы на их месте поостерегся нападать. Или сделал бы это сразу, не вступая в переговоры.

Затем князь заговорил, обращаясь к хану:

– Возможно, у меня и не хватит сил, чтобы противостоять двум вашим армиям сразу, – переводил Тимофей слова князя. – Но уничтожить вас двоих я всегда успею.

Теперь заволновался Феодорлих.

– Князь, я не понимаю, что вы обсуждаете с ханом, – заметил император. – Это не очень вежливо и это небезопасно.

Угрим, выслушав перевод, усмехнулся.

– Теперь ты видишь, Тимофей, что союз между Феодорлихом и Огадаем невозможен, – негромко произнес князь. – Если их не объединит кто-то третий…

Слова были сказаны, но губы Угрима продолжали шевелиться, будто он все еще обращался к толмачу. Заклинание! – вдруг понял Тимофей. Ищерский волхв творил волшбу. Латиняне и татары поняли это мгновением позже, когда…

Молниеносное движение. Взмах княжеских ладоней.

Руки Угрима стремительно вычертили в воздухе две коротких извилистых черты. Темно-синие росчерки волховского знака вспыхнули прежде, чем телохранители императора и хана успели среагировать. То есть они-то, конечно, среагировали. Но это уже не имело значения.

Из взрезанной ткани пространства ударил сноп синих искр. Под искры попали четверо. Феодорлих и Огадай, Угрим и Тимофей.

* * *

Запоздало щелкнули спусковые механизмы арбалетов. Зазвенели тетивы тугих татарских луков. Нукеры и рыцари атаковали с двух сторон сразу.

Что произошло дальше, понять было трудно. Мир вокруг замер. Весь мир. Уснул. Умер. Оборвались крики, смолкли звуки.

Десятки выпущенных стрел и болтов зависли в воздухе. Стальные жала не достали до Угрима и Тимофея каких-то двух-трех локтей.