Феодорлих и Огадай сыпали командами. Ущелье заполнялось людьми. Отряды, готовые к штурму, плотными рядами двигались по каменной теснине.

«Ущелье – это ловушка и есть», – так, кажется, сказал Угрим.

Татары привалили к воротам вторую бочку. А вот уже и третью… почти привалили…

– Княже, вон он! – Тимофей заметил вражеского чародея.

Колдун появился на той же башне за стенами. Поднялся во весь рост, не таясь за каменными зубцами.

Лучники и арбалетчики ударили по башне. Но невидимый защитный кокон надежно оберегал ассасинского чародея от вражеских стрел. Словно ветер неистовой силы отбросил от него оперенную смерть.

На этот раз горный старец не воздевал рук над головой. Он простер их перед собой, словно указывая путь. Кому? Чему?

Чему… Все-таки чему. Тимофей увидел, как сквозь глухую каменную кладку лишенной бойниц башни просочились дымные струйки. Едва различимые поначалу, они быстро густели, тяжелели…

Плотный, белесый дым не поднимался вверх и не рассеивался. Едва перевалив через зубцы внешних стен, он опустился к подножию крепости, растекся перед запертыми воротами, накрыл татар, кативших железные бочки.

Кто-то истошно закричал. Кто? Почему? Густая молочная пелена заглушала звуки и мешала разглядеть, что происходит. А дым все истекал и истекал из крепости в ущелье. Дым ложился на каменистое дно клубящимся покрывалом, струился вниз, быстро заполняя пространство между скалистыми стенами.

– Князь! – встревожился Феодорлих. – Что за варево льет Старец Горы?

– Еще не знаю, – нахмурился Угрим, – Но думаю, ничего хорошего оно нам не несет. Уводите своих воинов из ущелья, ваше величество. Уводите поскорее, если не хотите их потерять. И ты, Огадай, тоже. А впрочем…

Угрим безнадежно махнул рукой.

– Впрочем, поздно уже.

В каменной теснине словно бушевал призрачный горный поток. По дну ущелья текла стремительная и бесшумная молочная река. Тяжелый дым накатывал волна за волной и захлестывал любого, кто оказывался на пути.

– Назад! – велел Огадай.

Дрогнула, сломалась, попятилась и исчезла в дыму стена щитоносцев.

– Трубить отход! – приказал Феодорлих.

С головой накрыло стрелков.

Гулко ухнули татарские барабаны, взревели боевые рога латинян. Однако Угрим был прав: поздно. Слишком поздно…