– Еще… – вырвалось, наконец, слово, полное страстной неосознанной мольбы.
И Арина очнулась. С трудом подняла тяжелые веки. Ворс ковра щекотал щеку. Мутный взгляд скользил по сторонам.
Дым! Опять дым. Много дыма… Того самого, белесого, приторно сладкого, заботливо отгораживающего от любых невзгод, дарующего блаженство и растворяющего в себе.
Но дурман больше не окутывал ее с головой, не опутывал и не растворял. Вялые струйки сторонились ее. Дым вился вокруг, на расстоянии вытянутой руки, подобно отступившему на время стражу.
– Еще… – пробормотала она.
Арина непроизвольно попыталась дотянуться до дымной пелены. Вернуть ее, столь близкую и желанную, снова натянуть на себя, как одеяло, укрыться за ней, спрятаться под ней. Опять погрузиться в счастливое забытье.
Руки не повиновались. Слабость наполняла члены. Разморенные дурманом мышцы нервно и болезненно подрагивали, не способные ни на какие действия. Рассудок, правда, начинал пробуждаться, но тело сильно отставало от разума. Чтобы привести в надлежащий порядок и то и другое, требовалось время.
Пока же оставалось только смотреть и ждать.
Арина смотрела. Сквозь дым. В невообразимой, недостижимой дали – в нескольких шагах от нее – багровели угли в знакомой (Откуда знакомой? Почему знакомой? Ах да, конечно! Память возвращалась…) жаровне.
Там, среди углей, лежал колдовской кристалл. В кристалле темнела заветная Кость.
Кость! Никейская царевна окончательно пришла в себя. Стряхнула остатки сладостной дремы. Закусила очередное просительное «еще» рвущееся с языка, подобно жалобному овечьему блеянию.
Давешний старик, Старец Горы, глава ордена ассасинов вновь сидел перед жаровней с кристаллом и дурманом. Морщинистое лицо Хасана выглядело озабоченным. Сухие старческие пальцы нетерпеливо теребили седую бороду. Какая печаль гложет старца? И какое ей дело до его печалей?
Зачем проклятый старик вырвал ее из уютной страны грез?
Хасан поймал осмысленный взгляд пленницы.
– Вижу, царевна, тебе пришлось по вкусу наслаждение, которым я тебя одарил, – проскрипел старик. – Ты так просила продолжить…
Арина обнаружила, что она, оказывается, уже способна ворочать языком:
– Если ты рассчитываешь так быстро принудить меня открыть секреты, то ты ошибся, старик.
Ее голос звучал едва-едва слышно, но он все же звучал. Мышцы тоже постепенно наливались силой. И не только мышцы. Арина уже чувствовала в себе искру пробуждающейся магии. Слабенькую, ни на что не годную пока, требующую подпитки, но все же вполне ощутимую. Раздуть бы еще эту искорку как следует…
– Призна