— Я не знал! — запротестовал Сайленс.

— Ты не хотел знать. Ты закрыл глаза перед реальностью, не обращал внимания на слухи и твердил себе, что все это — к лучшему. Ты послал свою дочь в ад, Джон, и какая-то часть ее души навсегда там осталась и будет бесконечно страдать, бесконечно звать на помощь. Чтобы добраться до нее, мы должны пройти через все ее сознание.

Кэррион шагнул вперед и с участием обратился к девочке:

— Дайана, нам нужно поговорить с тобой. Ты согласна?

Ребенок подошел к ним, подал им руки и повел в глубину зала. Маленькая ручка, которую сжал своей рукой Сайленс, была теплой, мягкой и на удивление реальной.

В зале появлялись бледные и молчаливые призраки тех людей, которые сыграли какую-то роль в короткой жизни Дайаны. Никто из них не показался Сайленсу знакомым, самого капитана среди призраков не было. Чем-то озабоченные, они проплывали в гнетущей тишине, их мысли витали где-то далеко. На коже некоторых из них тоже были следы от электродов. Некоторые беззвучно кричали, некоторые были явно не в своем уме. И большинство из них были детьми…

Сайленс обратил внимание на двери, через которые проходили призраки. Какие-то двери были открыты, какие-то затворены. В комнате обитали моменты из жизни Дайаны, застывшие в вечности, словно насекомые в кусочке янтаря. В основном это были сцены страдания — душевного или физического, а иногда и того и другого одновременно. «Ты послал свою дочь в ад, Джон!» Сайленсу было невыносимо тяжело смотреть на все это, но он не мог отвернуться.

Потом они подошли к закрытой двери, из-за которой раздавался горький, безутешный плач маленького ребенка. Сайленс остановился. Кэррион и маленькая Дайана стояли возле него. Сайленс смотрел на дверь, его руки сжимались в кулаки. Ему казалось, что если он откроет дверь и войдет, то спасет свою девочку и предотвратит зло, которое в реальности уже свершилось. Кэррион тревожно посмотрел на него. В глазах отступника мелькнуло что-то похожее на страх.

— Ты ничего не сделаешь, Джон. То, что ты слышишь, принадлежит прошлому. Где-то в глубине нашего сознания всегда присутствует то, что причинило нам боль или страх. Когда-то эти образы вновь возвращаются к нам. Если ты откроешь эту дверь и выпустишь на волю то, что томится в этой комнате, ты снова ввергнешь Дайану в ад, а заодно и нас тоже. Пойдем отсюда, Джон. На пути к подсознанию — самому тайному центру ее психики, который никогда не знает сна и покоя, тебе придется столкнуться и с более страшными вещами.

— Мы не должны были вторгаться сюда, — задумчиво сказал Сайленс. — Это больше, чем войти в чужие владения. Это мир, который никто не должен видеть и даже знать о нем.