— Но зачем, — недоуменно спросил Джек, — мы ему вдруг понадобились? Какой от нас прок?

— Хороший вопрос, Джек! Найти бы еще на него хороший ответ: А впрочем, мне почему-то кажется, что ответ этот будет не слишком хорошим. Хаммер!

— В чем дело? — Хаммер торопливо обернулся.

— Тут еще один какой-то коридор. Мы с Джеком собираемся пойти посмотреть, куда он ведет. Не хочешь ли присоединиться?

Хаммер улыбнулся и покачал головой:

— Надо же кому-то остаться здесь и присмотреть за золотом.

— Знаешь, почему-то я сразу подумал, что ты ответишь именно так, — улыбнулся в ответ Макнейл. — Ладно, потешься пока зрелищем. Оставь факел здесь, Джек. Хватит нам одного фонаря.

Сержант опустился на четвереньки и пополз в туннель. Джек передал Хаммеру факел и последовал за разведчиком. Хаммер проводил их взглядом и вновь переключился на золото. Медленно шевеля губами, он начал пересчитывать мешки.

Туннель был очень узким, и люди с трудом продвигались вперед. Стараясь побыстрее выбраться из него, Макнейл торопливо переставлял ноги и руки. Фонарь он толкал перед собой, и тусклый свет отражался от гладких каменных стен. При таком слабом освещении проход казался уже, чем на самом деле, и сержант почувствовал первые признаки клаустрофобии. Он упрямо продолжал ползти вперед, в едва рассеиваемую фонарем тьму. Сзади слышались шаги — если, конечно, шлепание коленями и ладонями по каменистому полу можно назвать шагами — Джека Чучела. Эти звуки вдруг напомнили Дункану ползающих по подземельям великанов, слепых и тупо целеустремленных: Сержант встряхнул головой, отгоняя дурные мысли, и тут ладони его соскользнули с гладкого пола и коснулись шероховатой каменной поверхности. Узкий проход закончился; впереди лежал еще один пещерный зал. Макнейл выбрался на открытое пространство, выпрямился во весь рост и поднял фонарь повыше. Вслед за ним вылез Джек и тоже встал рядом. Вдруг они увидели такое, что волосы у них на голове зашевелились.

Мужчины, женщины и дети, нашедшие в пограничной крепости смерть, все до единого лежали здесь, в дальнем конце зала, сваленные в одну гигантскую кучу. Казалось, их просто побросали сюда и оставили гнить. Зал был метров тридцати в поперечнике, и тела погибших заполняли его наполовину, уложенные от стены до стены и от пола до потолка. На каждом трупе отчетливо виднелись следы насильственной смерти. Почти все они были перемазаны засохшей кровью. Макнейл смотрел на груду тел, остро сознавая свое бессилие. Эти люди мертвы, и им уже ничем не поможешь. Больнее всего было видеть детей. Крохотные тельца — изрубленные, изорванные, обезображенные. Ни один ребенок в мире не должен умирать такой смертью. Рука сержанта опустилась на рукоять меча. Он молча поклялся отомстить за них, чего бы это ему ни стоило.