Я не имел возможности заняться изучением загадочной способности Лаклы контролировать поведение этих существ в буре событий, которые вскоре последовали. Она рассказала мне, что знание ужасного действия, которое их прикосновение оказывало на человека, стало известно от тех немногих, кому «достался легкий поцелуй» — так она выразилась — и которые сумели выжить. Несомненно, что ничего другого, даже самого Сияющего Бога, не боялись муриане так сильно, как прикосновения Йекты.
ГЛАВА 27. ПРИХОД ЙОЛАРЫ
ГЛАВА 27. ПРИХОД ЙОЛАРЫ
— Никогда бы не подумал, что на свете может быть такая девушка.
Это полусонно бормотал Ларри. Закинув руки за голову, он уютно устроился на одном из просторных диванов. Лакла, оставив нас отдыхать в этой комнатке, сама отправилась выполнять свои обязанности перед Молчащими Богами.
— Клянусь честью и славой рода О'Кифов, и душой моей покойной матери, я буду вечно благодарить Бога за то, что он соединил меня с ней.
Ларри надолго замолчал, устремив в потолок мечтательный взор.
Я стал прохаживаться по комнате, внимательно все изучая: в первый раз мне выпала возможность без помех рассмотреть одну из комнат в обители Трех Богов, и я, конечно, не мог ее упустить. Комната представляла из себя восьмигранник — я измерил ее шагами по диагонали — получилось пятьдесят ярдов. На полу лежал толстый мохнатый ковер, который, как мне показалось, был соткан из нитей, имеющих структуру какого-то минерала, но при этом мягких, как шерсть, — ткань слабо мерцала бледно-голубым светом. Сводчатый потолок то ли целиком сделанный из нежно-розового металла, то ли это было металлическое покрытие, служил источником рассеянного освещения комнаты: он собирал свет, падающий из высоких стрельчатых окон, и распространял его дальше равномерно по всей комнате.
Невысокая галерея (приподнятая над полом не больше чем на два фута) с балюстрадой из тесно поставленных, изящной формы столбиков огибала кругом всю комнату. Я заметил, что в каждой стене, расположенные прямо напротив друг друга, находились зашторенные двери. Тяжелые, отливающие тусклым золотом занавеси, закрывавшие их, создавали такое же впечатление металлической или каменистой структуры вещества, что и лежащие на полу ковры. Каждую стену, чуть повыше балюстрады, украшала колоссальных размеров плита из ляпис-лазури, расписанная изысканными, но абсолютно непонятными узорами ярко-алых и сапфировых цветов.
В комнате стоял тот громадный диван, на котором с задумчивым видом возлежал Ларри, и еще два, поменьше, с полдюжины низких кресел и стульев, вырезанных, по-видимому, из слоновой кости и отделанных инкрустациями из тусклой позолоты.