Что ж, это объясняло непонятную лояльность Дружины к Братству. Могут продать. Вот уж действительно — запросто.

— Стас с утра заходил, тебя спрашивал, — припомнил я.

Климов поморщился.

— Никому ничего не говори. Не хочу людей впутывать.

— Твое дело. Только больше никого не подсылай стекла колотить, так денег никаких на ремонт не хватит.

Мы обговорили варианты связи, а потом Клим пошел в один конец чердака, а я в другой. Спустились через разные подъезды, так и разошлись.

Слежки не заметил, да и повторного нападения особо не опасался: после недавней перестрелки дружинников в округе заметно прибавилось.

Возник даже соблазн пройтись по Советской, оглядеться на месте и послушать сплетни, но решил лишний раз не нарываться. Пусть толстовка у меня и неприметная, но нарвусь на кого-нибудь глазастого — замучаюсь с дружинниками объясняться. Да и ждать там могут.

Так что я дошел до Южного бульвара, поймал извозчика и поехал домой.

Только я вошел в бар, Ваня сразу указал на потолок.

— Ирина пришла. Не смогла дозвониться и нервничает.

— Чарофон забыл, — отмахнулся я и спустился в подвал, чтобы избавиться от бронежилета. Заодно кинул на стол колдовские браслеты.

Увидит их на мне — скандала не оберешься.

После этого я вернул на дверь навесной замок и ушел на кухню. Нагрузил там едой поднос и предупредил Ивана:

— Бар на тебе.

— Кто бы сомневался, — ничуть не удивился этому помощник. — Провести выходной день за стойкой — это святое!

Я остановился в дверях.

— Поработай еще связистом. Позвони Селину, попроси подъехать. Есть деловое предложение.

— Он начнет что-нибудь о горе и Магомеде втирать, — засомневался Иван.