Клим вздохнул.

— Когда вскрылась пропажа блока питания «Актинии», след воров взял именно Стас. Черт! Мы память покойника случайно считали, а иначе все шито-крыто осталось бы!

— Одно к одному.

— Презумпция невиновности! — заявил в ответ Климов. — Понял, Хмель? Презумпция невиновности! Я Стаса знаю с тех пор, когда он еще совсем пацаном был!

— Стаса оставим напоследок.

— А если мы ошибаемся?

— Извинимся и попросим Гарика держать язык за дубами. Он ведь не захочет, чтобы стало известно о сводном брате-уроде?

Климов скривился, будто откусил лимона, но спорить не стал и махнул рукой.

— Так и поступим.

Клима я оставил в подвале. Не в подвале даже, а в потайной клетушке с прессом. Не стал только задвигать стеллаж до упора, чтобы при необходимости брат мог выбраться оттуда, не выламывая запоров.

Гимназистки сегодня были дома, но из-за дождя на уличных столиках никто не сидел, поэтому в баре их помощь не требовалась. Я поднялся на второй этаж и постучал в комнату.

— Да, дядя Слава? — открыла мне Юля.

Я согнул ногу в колене и похлопал себя по голени.

— На время избавить от браслета — это действительно можно сделать?

— Заходите. — Колдунья запустила меня внутрь и с сомнением спросила: — Вы ведь не к Ирине собрались?

— Нет. Надо кое-что проверить. Не могу же я остаток жизни под домашним арестом сидеть!

Из-за ширмы выглянула Вика.

— Если не вернетесь к утру, нам будет очень-очень стыдно.

— Вернусь, — пообещал я.