«… — Угорь — на угорье, фурункул — до фурии, чирей — к чиркам очарованным!..

Монотонный речитатив усыплял. Я перестал обращать внимание на жуткие вещи, происходящие с моим телом, потому что, безоговорочно доверял Эркатоге.

Старуха, закончив поливать кровоточащее тело, легко подняла меня на руки и понесла куда-то вон из хижины. Я увидел странные деревья, тянувшиеся ко мне длинными ветками-руками; опустив глаза, увидел зайцев, мирно лежащих рядом с огромным волком; склонив голову набок, смог заметить свирепого изюбра, рвущего копытами упругий мох. А потом стало необыкновенно тепло, и зрение ненадолго оставило меня.

Обратившись в слух, я смог услышать недалёкое пение, проливавшееся на мои многочисленные язвы целительным бальзамом. Пение становилось всё ближе и ближе. В какой-то момент я понял — это звук льющейся воды. Прошло ещё несколько секунд, и моё тело испытало нежнейшее прикосновение субстанции, не похожей на обыкновенную воду.

В этот момент до моего слуха долетели слова Эркатоги:

— Вода-водица, в ворожбе мастерица, возьми хвори страшные и ни о чем не спрашивай!..

Мне показалось, будто моё тело взорвалось. Боль была ужасной. Я не смог сдержать себя и закричал.

Когда боль утихла, вновь услышал голос Эркатоги:

— Огня напьёшься — в небо взовьёшься! Болям, недугам не быть тебе другом!..