– Это был белый жемчуг? Я срочно должна вызвать службу безопасности.

Мы с Лунём отошли в сторонку, и присели на диван возле левой стены. Через тридцать секунд первый этаж больницы напоминал растревоженный муравейник. Бегали люди, каталки с Квазами куда-то увезли, короче суета. Через пять минут, в двери вбежали три особиста, Бишоп и два незнакомых.

Увидев нас, они подошли и старший сказал.

– И почему я не удивлён, Капкан? Вот кто ещё мог так набаламутить, как не ты и твои дружки? Всё-таки они смогли это сделать, привали Скреббера? Подробности знаете? Пойдёмте поговорим где-нибудь.

– Лучше сразу пошли у Лины посидим, что бы с места на место не бегать. Да и Гильзу вызвать надо, сдам вам янтарь.

Больше вопросов не было, мы перебрались в кабинет к бухгалтеру, где нам сразу стало как-то тесно, слишком много людей набилось. Бишоп подумав, выгнал своих помощников, предупредив, что разговор будет писать. Мы кое-как разместились, и началось.

– Капкан, ты же понимаешь, что я просто обязан у тебя спросить. Ваша команда смогла убить Скреббера?

– Да, мы смогли найти и убить его.

– Сколько было жемчужин в монстре?

– Ровно четыре штуки, больше нет. Но мы хотим продать стабу, янтарь из монстра.

– Ваш бой вы записывали, или всё произошло случайно, и записи нет?

– Есть две записи с двух ракурсов. Но честно сказать Бишоп, я их ещё сам не видел, надо просмотреть.

– Город выкупит у тебя записи с одним условием. Больше никто не должен получить к ним доступ.

– Даже так? Сдаётся мне, что у города тоже есть записи, верно?

– Это закрытая информация. Говорить ничего не могу. Как вы нашли Скреббера?

– Я случайно его обнаружил ещё в самом начале, как провалился в Улей.

– Твою же мать перемать! Ты хочешь сказать, что когда первый раз ты пришёл в стаб, то знал где можно найти Скреббера?

– Я разве не так сказал?

– Вот это мы влипли! Сегодня кто-то будет сильно получать по тыкве, и я в том числе. Придётся переписывать вопросы анкеты для тех, кто пришёл от пекла. Итак, по поводу записей, давай договоримся о цене.

– Нет, Бишоп. Пока не очнутся остальные, делать ничего не буду.