– Я техник! Техник! – провизжал парень в ответ. – Я просто техник! Я ничего не делаю, только кручу записи! Не убивайте! Не надо!

Глаза у него были белые от страха, и его можно было понять: разрыв барабанной перепонки вызвал сильнейший болевой шок и деморализовал психику, а воткнутые в нос стволы воняли сожженным порохом и близкой смертью.

«Сейчас обделается!» – подумал Сергеев, и парень тут же опростался с треском порванного барабана.

Он орал и гадил одновременно, наполняя воздух невообразимой вонью. Умке приходилось неоднократно нюхать подобное. Так пах чужой страх. Животный страх. Человека после такой реакции можно было не ломать, он был уже сломан практически полностью и навсегда. Можно было с уверенностью сказать, что при любом нажиме он не окажет никакого сопротивления.

На все про все у Сергеева ушло полминуты. Не запачкав руки, говаривал Леонид Сергеевич, читавший у них технику допроса, можете рассчитывать только на признания в любви школьниц младшего возраста. Во всех остальных случаях белые перчатки придется снять и надеть резиновые, а еще лучше добавить к ним клеенчатый фартук. Если вы сумеете с первого взгляда еще и угадать психотип объекта, а значит, определить самый эффективный метод воздействия – успех придет за несколько минут.

Великовозрастный лоб, попытавшийся притвориться одним из деток Капища, был сообразителен, но, как всякий грамотный технарь, считал окружающих глупее. Такие люди любят себя и боятся насилия и боли. Клиент созрел и был готов к пению соло – грешно не выслушать.

– Сколько людей в школе? – спросил Сергеев, не снижая тона. Он демонстративно переломил обрез, и эжектор выбросил стреляную гильзу со звуком пробки, вылетевшей из бутылки.

– Материала тридцать человек, готовых объектов пять пятерок, две пятерки бракованные…

– Что значит бракованные?

На лестнице защелкал «галил» и заплевал короткими очередями АК Мотла.

«Значит, пошли, – пронеслось в голове у Умки. – Дай бог, продержатся… Вот только – сколько продержатся?»

– Б-б-б-б-брак? Нарушение финализации программы. Программный сбой. Это когда на матрицу ничего более не пропишешь, только деструктор самый примитивный…

– Их что – в расход?

– Нет, нет… Их в Зону. Чего добру зря пропадать? – протараторил парень, захлебываясь от рвения. – Их прописывают по-быстрому, и пусть идут дело делать…

– Какое нах… дело? – прошипел Умка, вогнав новый заряд в ствол.

– Они в Зоне ищут поселения аборигенов, внедряются, и там деструктор срабатывает. Их задача – инициировать себе подобных, а остальных – уничтожать. А в расход – только криво прописанных, так их можно и не стрелять, они сами дохнут за неделю. Им инъекции делают, но это чтобы не возиться. Они же ни жрать, ни пить не умеют, и ходят под себя – у них вся информация затирается в нули, а новую прописать некуда.