Все это так напоминало обычную студенческую пьянку: безрассудную, бессмысленно веселую и неуправляемую, что Михаил начал подумывать – не почудился ли ему разговор, который эту пьянку предварял. Но выпивка – выпивкой, а ни Рашид, ни Блинов запретную тему не трогали – хотя казались пьянее пьяного, во всяком случае на первый взгляд.

От бассейна пришлось перейти в столовую – благо располагалась она недалеко, в том же крыле. Впрочем, «перейти» было слабо сказано. Блинов на электроколяске выписывал такие кренделя, что не отправился в бассейн только по чистому везению. Раш, хоть и нетвердо стоящий на ногах, успел-таки коляску перехватить и, семеня, как женщина в узкой юбке, покатил друга и соратника через холл. Блинов громко смеялся и размахивал здоровой рукой.

Сергеев чувствовал себя не лучшим образом.

Вставая из кресла, он и сам на миг утратил равновесие, но тут же выровнялся и прошел в столовую за шумной парочкой. По дороге Раш с Блинчиком умудрились разбить стоявшую в холле старинную китайскую вазу и исковеркать красивое, похожее формой на выгнутую дугой лебединую шею, настенное бра.

Рослый парень в костюме официанта и смешных круглых очках, стоящий в ожидании возле дверей, с тоской глядел на груду осколков, теребя полотенце, переброшенное через руку.

– Не подскажете, где туалет? – спросил Сергеев.

Не сводя глаз с кучки черепков, официант показал рукой направо.

– Что, влетит?

Официант поправил очки и сказал негромко, так, чтобы за дверями не услышали:

– Кого-то обязательно уволят. Ваза дорогущая. Тысяч десять-пятнадцать.

Он посмотрел на Сергеева и добавил:

– Не гривен.

– Да уж, – сказал Сергеев. – Не две копейки. Так сами ж и грохнули.

– Кто это завтра помнить будет? – печально осведомился официант. – Ваза была? Была. Дорогая? Дорогая. Разбили ее? Разбили. Значит, кто-то ответит. Вы Владимиру Анатольевичу друг? Я вас первый раз здесь вижу.

Сергеев подумал и кивнул.

– Но мы долго не виделись…

Официант вздохнул.

– Тогда понятно. Если он кого-то просто выгонит – это еще ничего. Главное, чтобы не оставил возмещать убыток. Мне эту вазу, например, в жизни не отработать!

– Умка! – взревел за дверями Блинов. – Ты где? Мы ждем!

– А что, – спросил Сергеев, – он может оставить?