– Не буду.

– Ну что ж… Тогда… Мне повторить вопрос?

– Зачем же? Я понимаю с первого раза. Мне нужен бериллий.

Сергеев действительно удивился. А вот Истомин – нет.

– Откуда в Киеве бериллий? – спросил Михаил скорее у Константина Олеговича, чем у Али-Бабы, и ответил ему Истомин, а Али-Баба замолчал, попивая минералку из бокала тонкого стекла и загадочно прикрыв глаза, словно в дремоте.

– Есть там бериллий. Давно. Еще с начала девяностых. Был там филиал одной питерской военной лавки – назывался он «Запад». Делали там кое-что такое, чего больше нигде не делали, химичили для оборонки детали – для космоса, для моря, для земли. Уникальное производство и прочее… Знаешь… Надбавки за вредность, техника безопасности, год за три, пенсии, как у генералов… Потом, в один прекрасный день, все умерло.

Сергеев прекрасно помнил тот день, когда все умерло, хотя встретил его под чужим небом. Не самый лучший, надо сказать, случился день. Контора, на их счастье, обладала повышенным запасом живучести, иначе они бы тоже хлебнули горя, а вот работникам киевского «ящика» повезло меньше.

Он поймал себя на том, что слушает Истомина невнимательно, вполуха. Почему-то вспомнились огромные очереди в молочные магазины, стоящие в утренней заснеженной тьме. Коммерческие ларьки, возле которых ночью горели костры в железных бочках.

Он тогда приехал в Москву после долгого отсутствия и смотрел на все, что творилось, глазами пришельца. Да, точно, ноябрь 1991 года. Все уже рухнуло, но никто в это еще не верил. Страна соскальзывала в хаос, Империя разлеталась на куски, каждый из которых мнил себя ее наследником. Удельные князьки вползали на местечковые престолы, и их своры, жадно урча, рвали на части доставшуюся при разделе добычу. Разве кому-нибудь было дело до какой-то там конторы, тихо загибавшейся в далеком Киеве? Умирали заводы и шахты, кормившие не три десятка ученых очкариков, а целые города. Так до того ли было, чтобы думать о филиале ленинградского института, оказавшемся в чужом и, как выяснилось, не очень дружественном государстве?

– Денег хватило только на то, чтобы расфасовать сырье по контейнерам. Потом, спустя пару лет, деньги выделила новая держава. На них строили спецсклад, такой, как по требованиям положено, с охраной и сигнализацией, но финансирование прекратили и хранилище так и недоделали. И все это говно в результате осталось в подвалах здания института в самом центре Киева, опасное до жути, только теперь аккуратно разложенное и без охраны… – закончил рассказ Истомин.

– И откуда он об этом знает? – спросил Сергеев на русском и, поймав брошенный искоса взгляд Али-Бабы, сообразил, что русский тот понимает лучше, чем хочет показать. – Ты сказал, что ли?