Приказы выполняются чётко. Гренадеры сбиваются в плотные шеренги. Быстро заряжают мушкеты, хоть с примкнутым штыком делать несколько сложней. Я отказываюсь от предложенного Кмитом "Гастинн-Ренетта", заряжать его некогда. Бостонцы уже близко. Они вскидывают сабли, готовясь обрушить их на головы моих гренадеров. Первым мчится их командир - капитан или первый лейтенант, тот самый блондин с короткой бородой. Он рубит направленные на него штыки, походя, сбивает с одного шапку-митру, врубается глубоко в ряды моих солдат.

   - Огонь! - командую я, видя, что большинство гренадер уже зарядили мушкеты, но пули, будто стороной обходят бостонца. Офицер рубит направо и налево, теснит гренадер конём, шляпа слетела с его головы и теперь болтается за спиной на шнуре.

   На меня налетает всадник с занесённой для удара саблей, считает меня лёгкой жертвой. Без жалости рублю коня по ногам, тяжёлый клинок перерубает одну, животное спотыкается и падает через голову, копыта свистят рядом с моим виском. Кавалерист вылетает из седла, падает неудачно и уже не встаёт. Конь бьётся в конвульсиях рядом со мной. Я трачу несколько секунд на то, чтобы добить несчастное животное, и тут же оборачиваюсь к врагам. Но всё же успеваю заметить мундиры конных егерей, скачущих к нам.

   Значит, помощь близка. Я парирую удар вражеского штыка, отбиваю его далеко в сторону и, воспользовавшись заминкой противника, вгоняю клинок ему в живот. Едва успеваю освободить, как за спиной стучат копыта. Я уже не оборачиваюсь, знаю, кто это и зачем они здесь. Правда, инстинктивно дёрнулся, когда за спиной прозвучал слитный залп конно-егерских ружей. Стреляли они с предельно малого расстояния, над киверами моих гренадер. Убийственная дистанция. Бостонцы посыпались с сёдел, однако командир их, как заговорённый, пули миновали его. Однако, продолжать бой он не захотел. Конные егеря перезаряжали ружья, и второй их залп грозил стать столь же убийственным, как и первый.

   Блондин вскинул руку с саблей и тут же трубачи в его эскадроне заиграли отступление. Бостонцы развернули коней и помчались к своим позициям. Егеря всё же дали залп им в спину, но особого эффекта он не дал. Резвые были лошадки у бостонцев.

   - Спасибо вам, - обратился я к гарцующему рядом со мной командиру эскадрона. - Честь имею представиться, штабс-капитан Суворов.

   - Наслышан о вас, сударь, - козырнул конный егерь. - Честь имею, ротмистр Золотников. Рад был помочь. - Он козырнул снова и увёл своих людей обратно.

   Ко мне снова подбежал портупей-прапорщик. Его левая рука теперь покоилась на перевязи, он весьма гордился пятнами крови, проступающими на мундире, то и дело косил на них глазом.