- Быть может, сам сэр Артур, выскажется по этому поводу, - предложил лорд Каннингем.

   - Господа, - обратился к Парламенту первый виконт Веллингтон, - быть может, то, что я скажу вам сейчас, многим не понравиться. Я даже уверен в этом. Я скажу вам, господа, с русскими надо мириться. Если бы не их полки, моей армии удалось бы разбить французов и испанцев Жозефа Бонапарта. И окажись русские полки в армии Бонапарта, которую он готовит для десанта на наш родной Альбион, все окажемся не в меньшей опасности, чем в 1588 году, когда нам грозила вся мощь испанской армии и флота. Я могу сказать вам, господа, что русские сейчас ничем не уступают, если не превосходят испанскую пехоту XVI века.

   Эти слова молодого, но уже прославившего своё имя в Ост-Индии и Испании оказались решающими. Парламент проголосовал за мир, нынешним утром глава кабинета министров подал петицию соответствующего содержания его величеству.

   Несмотря на войну, бушевавшую в этих краях, Уэльва сохранилась практически в первозданном виде. Конечно, кое-где виднелись чёрные проплешины сгоревших домом, а часть зданий была покинута, город выглядел куда лучше, нежели иные, через которые мы проходили. Я отправился сюда, взяв кратковременный отпуск перед нашим возвращением домой. Полки были собраны в Мадриде, где ожидали дирижабли, что должны были увезти нас в Россию. Воспользовавшись этим, я написал рапорт об отпуске и уехал в Уэльву. Я отдавал себе отчёт, что, скорее всего, навсегда покидаю Испанию, а потому просто обязан был отправиться в Уэльву, отдать последнюю честь своему полку.

   Не проехал я десятка саженей по городу, как прямо под копыта моего коня выскочил знакомый человек в портняжном фартуке и с жуткими ножницами в руках.