Иван с трудом откинул чугунную крышку люка. В трубу вела металлическая лестница.

— Надо спускаться. Сандра, давайте мне малыша.

— Бери, он стал таким тяжелым.

Иван подхватил Зорана и стал первым спускаться по металлическим скобам. Следом лез — Хайнц с Владом, последней Сандра. Труба, казалось, вела в бездонную пропасть. Пятнышко света от фонаря тонуло где-то в темной глубине. Шаги и голоса отдавались эхом от металлических стен.

— Осторожно, тут скользко и вода, — предупредил Иван, когда добрался до конца лестницы.

— Это старый коллектор промышленных стоков, — пояснил Хайнц. — Его законсервировали пять лет назад.

— Радиации нет?

— Нет, только химические отходы.

— Спасибо, утешил.

Они хлюпали по воде. Под ногами было скользко, и время от времени приходилось касаться стен, чтобы удержать равновесие. Стены были шершавые и местами проржавевшие.

— Куда ведет эта труба? — спросила Сандра.

— На станцию переработки, примерно в километре отсюда.

— Станция уже наверху?

— Нет, подземная станция. Но пара шахт там выходит наружу. Надо только открыть шлюзы.

— Не могу себе простить, что бросили Генри, — с сожалением сказала Сандра.

— Не беспокойся, я дал депешу Плавичу. С Генри все будет в порядке. Его не тронут, — сказал Хайнц.

— Откуда у вас такая уверенность?

— Во-первых, он лоялен. Во-вторых, он им нужен. А в-третьих, охота идет за нами. Им нужны клоны зоргов.

— Неужели ничего не меняется за века, Хайнц? Ведь столько уже раз это повторялось…

— Борьба за власть, извечное стремление стать сильнее, диктовать свою волю. Тут ничего не поделаешь. Это было, есть и будет. Как там у Екклезиаста: что делалось, то и будет делаться. Помнишь?