Удар был настолько силен, что на некоторое время он отключился. Теперь он видел себя как бы со стороны. Вот он упал, а оставшийся в живых зоргс подскочил к нему и занес руку-саблю, чтобы с размаху ударить по горлу. На отвратительной треугольной морде чудовища возникла хищная усмешка, обнажившая изогнутые клыки. Квентину даже показалось, что он расслышал, как зоргс произнес глухим и хриплым голосом, будто у него была хроническая простуда: «Умри, червяк!»

А затем случилось то, что можно было назвать только чудом. Откуда-то сверху, с темного, уже ночного неба, вырвался сноп ослепительного белого света. Свет ударил в зоргса, и зоргс на мгновение застыл в плотном коконе яркого сияния. Это длилось доли секунды, но в ослепительной вспышке перед Квентином отчетливо предстал скелет этого существа. Затем все внутренние органы зоргса полыхнули белым пламенем и взорвались, смешиваясь друг с другом в отвратительном фарше. В ту же секунду свет погас, и рядом с Квентином рухнуло мертвое тело.

«Умри, сукин сын!» — прошептал Квентин, и в его угасающем сознании почему-то вспыхнули слова, которые он слышал совсем недавно, вот только когда и где, не мог припомнить:

«Цель зарегистрирована».

Вслед за этим его сознание вновь отключилось, теперь уже надолго.

* * *

Ночь выдалась холодной, и, чтобы согреться, они жгли костер на развалинах старой башни. Обследовать в руинах было особенно нечего, башня была полностью разрушена, поэтому, покончив с формальным осмотром, солдаты престола поспешно разбили бивак. Разговаривать никому не хотелось — денек выдался не из легких. Они потеряли большую часть отряда людей, и еще ни один из зоргсов не вернулся обратно. Альдор попытался установить связь с Его Святейшеством. Но то ли небольшой переносной Алтарь, имеющийся у них в распоряжении, вышел из строя, то ли здешние степи близкие к последнему свободному королевству обладали аномальными магическими свойствами — ничего у него так и не получилось.

Все сидели вокруг костра, понурив головы и обмениваясь незначительными замечаниями. Альдор догадывался, что люди потрясены встречей с зоргсами, но обсуждать этот вопрос не хотели. Вольнодумные разговоры на службе у Его Святейшества не поощрялись. Наместник поймал настороженный взгляд, которым исподтишка ощупывал его Друум. Альдор взглянул на него твердо и прямо, и кавалер сразу же, подобно стыдливой девице, отвел взор. «От этого дерьма можно ждать чего угодно, — подумал Альдор. — Ведь неизвестно, что Конах написал ему в своем секретном приказе».

Поэтому, чтобы окончательно не подорвать моральный дух своего воинства и показать, кто здесь является командиром, магистрат решил взять инициативу на себя: