— Запомни, Друум, через два дня Круг Посвященных должен быть уничтожен, а лабиринт разрушен. Только в этом случае будет достигнут гарантированный успех и с Терраной будет покончено навсегда.

— Да, Ваше Святейшество! — отрапортовал кавалер.

— Кроме того, Альдор. Если он все еще жив, то смертельно опасен. Вы должны, не откладывая, решить и эту проблему.

— Решим. Все сделаем… — Друум еле держался на ногах.

Но в этот момент высвеченный лик Его Святейшества рассеялся, как плотный туман. Тьма, окружающая Друума, исчезла, и он снова очутился в комнате дома Якобса, освещенной тусклыми свечами. Сеанс связи с властелином окончился.

* * *

Старая рыбацкая хижина располагалась на небольшом скалистом выступе, нависшем над берегом моря. Ее стены, сколоченные из досок, со временем высохли и разошлись, открывая свежему ветру внутреннее пространство этой лачуги. Крыша была сложена из пучков тростника и сгнившей трухой осыпалась внутрь. Когда-то давно рыбаки использовали это укрытие для хранения сетей, канатов, бочек и прочей своей оснастки и утвари. Кое-что из брошенного ими инвентаря до сих пор хранилось в хижине. В углу стояла широкая колченогая скамья, больше напоминающая топчан, и приставленный к ней рассохшийся и покореженный стол. На стенах висели дырявые сети. В двух полуразвалившихся бочках когда-то хранили рыбу, и ее запах, несмотря на прошедшие годы, все еще слабо улавливался в воздухе.

Здесь у моря ночной ветерок был значительно свежее, чем в городе, и Лора зябко поеживалась, но больше от нервного холодка горьких переживаний. Квентин подошел к двери ветхой хибары. Под ним вздыхала и волновалась необузданная морская стихия. Луна бежала в неспокойных водах по колышущейся серебристой дорожке. Ничто не мешало в этот полночный час природным стихиям явить себя в полную силу: ярко, сочно, рельефно.

— Мне холодно, — сзади неслышно подошла Лора.

Квентин обернулся. Заглянувшая луна утонула в глубине глаз Лоры. Она смотрела на Квентина прямо, словно бы пытаясь прочесть все его потаенные мысли, глубину чувств, проникнуть в самые сокровенные уголки его сердца. Не понимая, зачем он это делает, Квентин обнял Лору за плечи и тотчас почувствовал мягкую теплоту ее тела. Она не отстранилась, нет, напротив, сильнее и податливее прижалась к нему, склонив голову ему на грудь. Ее рассыпавшиеся волосы колыхались дыханием ветерка, донося до него душистый аромат ее тела. Никогда прежде Квентину не было так хорошо. Мгновение должно было замереть, а время исчезнуть, чтобы все это могло продолжаться вечно.