У него этот момент наступил, когда его не взяли в антарктический академический центр, — не прошел по конкурсу.

Именно тогда он решил доказать всем им, и прежде всего самому себе, на что он способен. Именно тогда пришло решение прошибить лбом стенку, прорваться сквозь заслон многочисленных кандидатов в дальнюю космическую разведку — улететь с Земли и гордо взирать из космических далей на ее многочисленные проблемы, на собственную уязвленную гордость. Кажется, ему это удалось. Одного он не мог представить — что у дороги может не быть обратного конца. Время от времени в космосе пропадали экспедиции, случались катастрофы. Но с ним ничего подобного произойти не могло, ему всегда везло, так он думал, так считал до сих пор и теперь знал, что не колеблясь войдет вслед за Практикантом в пустую капсулу, когда придет час.

Физик, Практикант и Кибернетик отошли так далеко, что он не слышал их голосов, видел только размытые силуэты на фоне скалы. Что-то они там искали, что-то опять пытались понять. Загадки сменяли друг друга, им не было конца.

Доктор медленно поднялся и побрел вдоль подошвы скалы по широкому кругу, уводящему в пустыню. Песок был чист и абсолютно ровен. Он подумал, что, наверно, не одну тысячу лет на этой девственной поверхности не отпечатывался ни единый след живого существа. Ведь те, кто жил здесь, те, кто построил эту планету, по словам Практиканта, не имели даже тел. Они не могли оставить следы на этой песчаной пустынной странице. И, выходит, их можно не принимать всерьез, считать выдумкой, бредом, галлюцинацией, чем угодно…

Именно в этот момент он заметил пещеру. Овальный правильный ход вел внутрь скалы. Ему уже была знакома форма такого хода, и он не сомневался в его назначении…

— Идите сюда! — прокричал он остальным, и его голос глухо понесся вверх вдоль скалы, отражаясь и дробясь многочисленным эхом от ее каменных уступов.

Сразу трудно было что-нибудь понять. Ничто не указывало на искусственное происхождение хода. Это могла быть самая обыкновенная расселина.

— Возможно, скала дала трещину после удара, — заметил Физик.

Один только Доктор не принял этого объяснения.

Они спускались по наклонному дну и, судя по времени, были уже значительно ниже поверхности планеты.

Неожиданно лаз резко вильнул и оборвался. Перед ними открылось огромное пространство, слабо освещенное рассеянным дневным светом.

В полумраке нельзя было рассмотреть противоположных стен гигантской подземной выемки.

Прямо под ними раскинулась странная путаница огромных параллелепипедов, полусфер и усеченных пирамид. В сером неверном свете, пробивавшемся сверху, в переплетении геометрических форм чудилось какое-то движение.