— Лекарство. — язвит Фрэнк. Черная жижа в шприце меня до смерти пугает.

Фрэнк наваливается на меня, как каменная брыла. Я отчаянно пытаюсь освободить руки, чтобы отлупить его как следует и не позволить к себе притронуться, но не могу разорвать прочную ленту — чем усерднее я ее растягиваю, тем туже она затягивается. Фрэнк делает укол мне в предплечье, и оно начинает нестерпимо болеть, а рука понемногу немеет. Дрожь пробирает все тело, и я не в состоянии собой совладать. Несколько минут бьюсь в кошмарных судорогах, мышцы сокращаются так сильно, что не могу дышать. Я не понимаю, что происходит. Когда сокращения прекращаются, меня словно парализует: не чувствую ни рук, ни ног, и не могу пошевелить даже языком.

— Спасибо, Фрэнк. Иди. Она больше не опасна. — благодарит Аарон Селестайн Фрэнка и тот удаляется на второй этаж.

Хорошо, что я могу видеть. Проходит немного времени, и я кое-как могу шевелить языком.

— Наверно, ты самая сильная из всех, кого я когда либо знала. — расхаживает туда-сюда Селестайн. — Ты до сих пор не сломалась. Может ты и сопротивляешься тому, что ломает других… Но в этом нет никакой силы. Ты просто ходячая заноза! Суешься не в свои дела и толку от тебя никакого, одни проблемы.

Я бормочу в ответ не пойми что, пытаясь сказать что, когда я высвобожусь — ей будет не до разговоров.

— Всего лишь пятнадцать процентов восприятия… Как тебе это удалось? — цедит сквозь зубы Аарон Селестайн. — Конечно, на тебя действует суггестия, но ты противостоишь ей. Это меня не устраивает. Мне не нужны бунтовщики. От них только неприятности, а потом все надо исправлять. А это занимает много сил и времени.

Я бы хотела ответить на вопрос Селестайн, но я еще не пришла в свое нормальное состояние: когда пятерни и ходули безотказно работают, а рот можно открыть и закрыть. Все, что мне сейчас великолепно удается — не распускать слюну.

— Ладно. Не в этом дело. — отмахивается Селестайн и признается: — Я всегда, всегда считала тебя исключительной. Ты пренебрегаешь законами общества, и придерживаешься личных норм. Чего стоит твоя выходка в день Сбора. Пришла в брюках и рубашке! Но, не думаю, что ты хотела выделиться или удивить меня…

Аарон Селестайн на секунду отворачивается и снова пятится на меня.

— У тебя перезагрузка. Твой разум не прошел полной очистки и все еще засорен. Но мы это с удовольствием исправим. Через минут десять ты отключишься, а проснешься совсем другим человеком. Новым человеком. — подчеркивает она с гордостью. — А пока что нас еще есть время немного поболтать по душам.