Уже вечер, мы расположились станом и, не разжигая костры, поужинали всухомятку. Посовещавшись с маркизом де Кастри, решили не предпринимать ничего до следующего дня и не стараться соединиться с основными силами нашей армии. Но стоять еще сутки здесь, где мы не можем развести костры и приготовить нормальную еду, бессмысленно. Решили на следующее утро, используя сумерки, доехать до лесочка, пройти его и на рассвете ворваться в лагерь валенсийцев. Хорошо, если армия Арагона поддержит нас, но, если этого не произойдет, мы сможем отступить в сторону королевского лагеря.

Ночь прошла без событий, а в предутренние часы мы стали медленно приближаться к лагерю валенсийцев. Не удалось удержать коней от ржания: когда мы вплотную приблизились к лагерю, проскочив редкий лесочек уже на хорошей скорости, в лагере началось смятение. Впереди шли арабские конники, сотня за сотней они вырывались из лесочка, прорубая палатки, веревки палаток, уничтожая выскакивающих из палаток солдат. С отрывом на несколько минут от легкой конницы шли сардинские рыцари и их сопровождение. Естественно, никакого правильного строя уже не было, из лесочка рыцари выскакивали группами по пять – десять человек.

Я скакал вместе с ними, Жак, Бенедетто и три мои солдата следом, и не скажу, что от рыцарей была хоть какая-нибудь польза. Сопротивление было слабое, не с кем было сражаться, но мы проходили узким строем, и в паре десятков метров в сторону от центра нашей лавины ничего не происходило. Рассвело, и в лагере уже пытались организовать сопротивление. Я понимал, что, как только мы вырвемся из лагеря, на нас нападут со всех сторон солдаты валенсийцев. Хорошо, если это будут конники, а если лучники? Они ведь перестреляют нас в спину.

Но руководить потоком арабов и рыцарей невозможно. Хорошо, что командир первой сотни арабов прямо с середины лагеря свернул влево, к выходу из лагеря. Собственно, так мы и договаривались. Следом за ним свернули и остальные, теперь это был широкий поток. Мы стали наносить более существенный ущерб. Еще десять минут бешеной скачки, и мы вырвались из лагеря. Слава богу, возможно, дело обойдется без лучников; меня не оставляли воспоминания о том, как крестоносцы уничтожили пятьсот конников корпуса ал-Муаззама, брошенных ал-Камилом на укрепленный лагерь под крепостью Дамиетта. Но там их увидели издалека, был день, а мы ворвались в лагерь рано утром, когда солдаты еще спали.

Мы скачем в сторону королевского лагеря, за нами уже устремились в беспорядке и легковооруженные всадники и тяжелая валенсийская конница. Конь вынес меня достаточно далеко вперед, почти к первым рядам арабской конницы, и вдруг я увидел, что из королевского лагеря выходит стройными рядами рыцарская конница. Рыцари уже построены в боевой порядок, они набирают скорость.