— Правильно ли я понимаю вас, мистер Киннисон, что никаких конкретных подозрений вы не имеете?

— Неужели вы думаете, что если б у меня было хотя бы малейшее конкретное подозрение, я стоял бы здесь и молол перед вами языком?

* * *

Первый Ленсмен Сэммз размышлял, сидя в своем кабинете; ленсмен Дронвир, ригелианин, находился рядом, помогая ему в этом занятии.

Адмирал Киннисон, с присущей ему энергией, начал претворять в жизнь всестороннюю программу создания, объединения и расширения Галактического Патруля, планируя все новые операции и их разработки.

Вирджилия Сэммз вела светский образ жизни, каждый вечер посещая приемы — она танцевала, флиртовала и прислушивалась к светским беседам. О, с каким искусством Джил занималась этим! Ее казалось бы наивные вопросы и весьма бессодержательные комментарии часто, не возбуждая подозрений у собеседников, приносили ценнейшую информацию.

Конвэй Костиган, спрятав Линзу под широкими напульсниками и не привлекая к себе особого внимания, носился по космическим трассам, тщательно изучая каждый след и отправляя подробные доклады в центр под Холмом.

Джек Киннисон вел корабль, рассчитывал трассы и отмечал их на звездных картах.

Мэйсон Нортрон, его друг и напарник, прильнув к локаторам и радарам, всматривался и вслушивался, настраивал и изменял, снова вслушивался — и переделывал, исправлял, модернизировал.

Дал-Налтел и Набос, с десятками умелых помощников, трудились над монументальной картотекой «кто есть кто» в преступном мире.

Квалифицированные техники вводили триллионы битов информации в самые совершенные и мощные компьютеры, составляя тысячи статистических таблиц.

Доктор Бергенхольм, временно отставив исследования по физики, изучал влияние силовых полей на органическую материю.

Стены квартиры Вирджила Сэммза были покрыты схемами, диаграммами, графиками. Бумаги, магнитные диски и ленты грудами лежали на столе и переполняли ящики на полу.

— Ленсмен Олмстед с Альфа Центавра, сэр, — доложил его секретарь.

— Отлично! Пригласите его.

Вошел высокий мужчина одних лет с Сэммзом. Секунд тридцать кузены разглядывали друг друга, затем, одновременно улыбнувшись, обменялись энергичным рукопожатием. Они были похожи как братья-близнецы, разве что волосы у вновь прибывшего были потемнее, чем у Первого Ленсмена.

— Рад видеть тебя, старина. Бергенхольм уже говорил с тобой?

— Да. Он сказал, что может сделать твои волосы точно такими же — а мой парик уже готов.

— Мы никогда не виделись… — задумчиво произнес Сэммз. — Ты женат? — он пытался учесть все возможные осложнения.