— Боже, что это? — воскликнул Киннисон.

— Вы спрашиваете о том плоском существе? Перед вами представитель одной из высших форм жизни на Тренко. Со временем эта раса, возможно, создаст местную цивилизацию. Она уже сейчас наделена разумом.

— Создать цивилизацию на Тренко? — удивился Киннисон. — Но ведь это сопряжено с такими трудностями! Возводить города в подобных условиях! Да что города — хотя бы один дом!

— На Тренко не нужно строить ни города, ни даже дома. К чему строить? Ничто здесь не закреплено, да и не может быть закреплено, а поскольку любое место на планете ничем не отличается от другого, то к чему непременно оставаться на одном месте? Ведя подвижный образ жизни, кочуя с места на место, эти существа поступают очень разумно. А вот, как вы, должно быть, заметили, и дождь начался.

Ливень — сорок четыре дюйма осадков в час — сопровождался непрерывным сверканием молний. Грязь превращалась в бурлящий глинистый раствор, потом в мутные потоки, подгоняемые то и дело налетавшими вихрями. Обитатели Тренко, скопившиеся с подветренной стороны космопорта, уходили под воду, продолжая пожирать друг друга и все, что оказывалось в пределах досягаемости.

Низвергавшаяся с неба жидкость все прибывала и прибывала. Вдруг по залитой поверхности застучали на излете струи, начавшие фонтанировать из отверстий в покрытии космопорта. Гигантское сооружение всплыло, и Киннисон, к своему изумлению, обнаружил, что хотя выступавшая над поверхностью часть здания космопорта была мала и имела обтекаемую форму, все здание увлекалось по воле ветра гигантскими плавучими якорями.

— Как вы определяете свое место в этом море, если у вас нет ни одного ориентира? — спросил он в крайнем, удивлении.

— Нам и не нужно знать, где мы находимся, — мысленно ответил ему Тригонси. — В этом мы ничем не отличаемся от коренных обитателей Тренко. Поскольку одно место на планете совершенно такое же как и другое, зачем отдавать ему предпочтение?

— Что за мир. Что за мир! Теперь я начинаю понимать, почему тионит так дорог, — несколько подавленный все усиливавшейся за стенами космопорта бурей, Киннисон поднялся на борт своего корабля.

Наступило утро, и все события предыдущего вечера повторились — с точностью до наоборот. Жидкость испарилась, грязь затвердела, с ужасающей быстротой устремились к солнечному свету побеги растений, откуда ни возьмись появились животные — чтобы поедать одних и быть съеденными другими.

И туг совершенно неожиданно последовало заявление Тригонси о том, что скоро наступит полдень и в течение примерно получаса атмосфера Тренко будет достаточно спокойна для того, чтобы космический корабль Киннисона мог покинуть космопорт.