Он не уловил смысла вопроса. Может быть, его не знал и сам посетитель, — вероятно, здесь какая-то ловушка, но линзмен не собирался принимать навязанную ему игру.

Не принял он ее и в течение получасовой словесной дуэли с премьером. Их разговор был полон значительности, но не принес никаких результатов. Во всяком случае, именно с таким умозаключением смущенный премьер-министр покинул кабинет майора Ганнеля. От него он направился в центральный архив, где получил досье майора. Затем закрылся в своей лаборатории и подверг архивные материалы самой тщательной проверке.

Все фотографии оказались в полном порядке. Печати те самые, которые он лично одобрил на коллегии юристов. Чернила настоящие, подписи тоже. Все верно. Нет ни исправлений, ни подчисток. Все даты соответствовали действительности, фамилии не перепутаны. Как же иначе? Киннисон готовился к подобной проверке, и если эксперты Патруля могли ошибиться, то эрайзианский Ментор никогда не допускал ошибок.

Хотя премьер-министр не выявил никаких нарушений, его подозрения не рассеялись. На Фралле только три существа, включая его самого, не позволяли читать свои мысли, Он знал, каким образом это удавалось Алкону. Но не мог ли и Ганнель обладать такой способностью? А если нет, то кто контролировал его действия?

Пожалуй, тут несколько возможных вариантов… Еще один эддорианин, член Внутреннего Круга, работающий против него? Нет, его задание было слишком серьезным. Всевысочайший не допустил бы такое. Эрайзианин, который так давно охотился за ним? Довольно правдоподобно. Линзмен Икс-А-Икс? Наиболее вероятно. Слишком мало исходных данных… Но в любом случае теперь необходимо соблюдать особую осторожность. Развязка должна наступить в такое время и в таком месте, которое назначил бы он сам, а не его враг.

Фосстен покинул дворец и направился в военную академию. Ее инспектирование тоже не дало никаких результатов. Он посетил город, в котором родился Ганнель, — метрические книги оказались в полном порядке. Побывал в городе, где Ганнель прожил большую часть своей жизни, и убедился в том, что школьные записи, архивы спортивного клуба и даже фотографии и негативы — ничто не вызывало подозрений.

Премьер-министр изучил мысли шести школьных приятелей Ганнеля. Все они были согласны в том, что нынешний Траска Ганнель — именно Траска Ганнель, и никто иной. Он обследовал их разум, надеясь обнаружить какие-нибудь шрамы или другие следы хирургического вмешательства, но ничего не нашел. Да их и не было, так как врачи, проводившие операции, исправили все воспоминания вплоть до самых ранних, связанных чуть ли не с младенчеством Ганнеля.