— Конечно, сэр. Они быстро собирают силы, но не проявляют враждебность, как вы и предполагали, — он беззаботно кивнул на экран, на котором было изображено небо, усеянное военными кораблями.

— Никаких истребителей?

— Пока не обнаружено, сэр.

— Хорошо. Выполняй полученные приказы. При появлении первого истребителя начинай операцию «Возможность». Сообщи всем, что, хотя объявление операции немедленно и автоматически отстранит меня от командования, до ее начала я сам буду отдавать приказы. Какими они будут — у меня нет ни малейшего понятия. Все зависит от того, что решит делать Его Милость в борьбе с Брэдлоу Тайроном — ход за ним.

Последняя фраза послужила как бы искрой — из громкоговорителя вырвался поток шума. Члены команды, которые не были линзменами, смогли разобрать только слова «Брэдлоу Таиров». Однако имя объясняло, почему их пока не атаковали. На Калении много слышали о непреклонном и упрямом пирате и небывалой мощи его корабля. Киннисон был уверен в том, что «Неустрашимый» интересовал калонианцев гораздо больше, чем он сам.

— Я не понимаю вас! — пролаял Серый линзмен на языке который лишь недавно выучил. Хорошо. Я вижу, что ты действительно Брэдлоу Таиров. Что ты хочешь сказать своей возмутительной атакой? Сдавайся! Пусть твои люди сложат оружие, снимут скафандры и выйдут из корабля — или мы распылим тебя на месте! С тобой говорит вице-адмирал Мендонаи!

— Я извиняюсь, — Киннисон-Тайрон наклонил свою упрямую голову примерно на полтора миллиметра, не собираясь выполнять лаконичные приказы. Затем он спросил с жаром:

— Что за дьявольская планета? Я прибыл сюда, чтобы встретиться с Харклероем, — мой приятель говорил, что он большая шишка, и с ним можно делать бизнес. И я предупредил этого кретина — сказал, что у меня много людей, и если он попытается надуть, то прихлопну как муху. И что же? Несмотря на все предупреждения, он попытался обвести меня вокруг пальца, вот я и отправил Харклероя в ад, где его давно заждались. Тогда являетесь вы со своими жестянками, как будто я нарушил какой-то закон. В конце концов, кто вы такие? Какое имеете право соваться в мои личные дела?

— Но я не слышал такой версии! — на экране появилось изображение типичного калонианца — голубое, холодное и жестокое лицо с проницательным взглядом. — Говоришь, что Харклерой был предупрежден? Точно?

— Куда уж точнее! Спросите любого цвильника в его офисе. Многие из них остались в живых и должны были слышать.

Экран померк, из громкоговорителя опять полилась тарабарщина. Однако линзмен знал, что командир парящего над ними флота расспрашивает телохранителей убитого цвильника. Он был уверен, что все сказанное им полностью подтвердится.