Вещатель не скрывал своего огорчения:

— Мы же не можем так просто уничтожить их!

Тэн развернулся, отыскивая глазом-стеблем голубоватый шар тела Вещателя:

— Почему не можем? Именно так люди поступают с паразитами, причиняющими им вред. Они травят насекомых, проникающих в их жилища. Грызуны, которые портят их посевы, попадают в силки и безжалостно уничтожаются. Они даже усыпляют своих домашних животных. Должен также отметить, что они настолько больны, что считают некоторых своих сородичей низшей расой и убивают их, как диких зверей, как вредных паразитов. Разве мы не можем бороться с ними их же оружием?

Созерцатель кивнул самому себе.

Эпидемия должна быть остановлена.

ГЛАВА 28

ГЛАВА 28

Раштак устремил свои основные глаза на монитор, изображающий растущий корабль Ахимса. Он все еще не в состоянии был побороть спазм ужаса, сжавший его внутренние органы. Как он ни старался справиться со страхом, челюсти его издавали клацающие звуки. С каждым выдохом резонаторы громыхали с отчаянием и тревогой. Его запасные глаза не отрывались от созерцания человеческой самки, которая держала в руках смертоносное оружие.

С какой целью они это делают? Зачем они оторвали меня от моего народа, от моего дома? Когда он почувствовал, что торпеда меняет курс, желудок его сжался, невольная судорога пробежала по ногам, заставляя тело припасть к палубе, изображая покорность.

— Стыдно. Стыдно, Раштак. Где твоя гордость? Что случилось с тобой?

Я в их руках, я пленник гомосапиенсов. Мы все— пленники гомосапиенсов. В чем я ошибся? О, мой народ, мой народ, прости Раштака. Прости своего Первого Советника! Кто мог предвидеть, что Толстяк сойдет с ума? Кто мог знать?

Может, внутри зловещего корабля Ахимса его поджидает смерть? Неужели гомосапиенсы разрежут его, вытащат своими истекающими влагой руками его жизненно важные органы и поднесут плоть Раштака к своим зубастым ртам? Эти ужасные образы пронеслись в его воображении, и он защелкал.

— Жалость. Неужели им не жалко Раштака, который не смог спасти свой народ? Неужели разум покинул вселенную? Они будут мучить меня? Они будут меня расчленять?

— Они не будут делать ничего подобного. — Это утверждение, доносившееся из говорящей коробки, стоящей прямо перед ним, заставило его затрепетать.