Шейла минуту помолчала, потом выпрямилась и бесстрашно взглянула в странные глаза пришельца.
— Совершенно верно, черт побери!
Раштак зарокотал и выпустил струю воздуха.
— Самец, почему ты позволяешь своей самке болтать? Может, ты послушаешься голоса разума?
Шейла прикрикнула:
— Думайте что хотите, Раштак. Мне не следует иметь дело с вами. Мне надо всего лишь заменить вас Аратаком на этом посту.
— Ненормальная. — Раштак глухо стукнул о плиту, упрямо глядя на Виктора.
Стукалов сказал:
— Она мой командир, Первый Советник. Я не могу соперничать с ней. Она умна и способна. Думаю, вам не следует забывать, что именно она перехитрила Толстяка. Возможно, если вы с ней договоритесь, вы поймете это.
Клякса заверещал:
— Пашти не имеют представления, что с вами делать. Странное дерьмо. Вот дерьмо. Они думают — вот странное дерьмо.
Шейла села на место, понимая, что Раштаку нужно время, чтобы обдумать ситуацию.
— Клякса, на данный момент у этого корабля хватит мощи, чтобы разрушить станцию Тахаак? Я имею в виду, сможет ли этот корабль функционировать как боевой в человеческом понимании?
Клякса тихонько запищал, худея на глазах и вытягивая глаза-стебли:
— Вполне сможет. Я наблюдал тренировки людей. Я знаю. Очень слаженно. Толстяк не обращал на это внимания. Он был Овероном. Овероны никогда не обращают внимания на конкретные детали. Они думают о другом, о таких важных вещах, как основы существования. Они просто приказывают. Другие, менее развитые, действуют. Думаю, мы можем запросто запустить генератор нулевой сингулярности и изменить полярность атомов. Замечательная идея, как вы считаете?
Казалось, ноги Раштака подогнулись.
— Психи! — загрохотал он. — Все они психи! Может, это что-то вроде циклов Ахимса, которых мы никогда не видели?
— А если мы направим этот эффект против станции Тахаак? — предложила Шейла, краешком глаза наблюдая за Раштаком.
Первый Советник в отчаянии стал метаться из стороны в сторону.
— Ничего не останется! Вы превратите ее в плазму! Ненормальные! Говорю вам, все вы ненормальные! — Обратившись к Виктору, он прибавил: — Она твоя самка!