Плоский Тэн пытался перекатываться из стороны в сторону, стараясь ускользнуть от монстра, как вдруг в центре башни приоткрылся люк. Из танка выбрался гномоподобный человечек Моше Габи. Он улыбнулся и добродушно сказал:

— Шалом! — И приветственно махнул рукой остолбеневшей Шейле Данбер. — Докладывает рота АСАФ, майор!

Она изо всех сил сдерживала готовые потоком хлынуть слезы. АСАФ! Они все-таки сделали свое дело, в последний момент спасли положение! Слава богу!

Шейла не могла справиться с охватившими ее чувствами. Голова ее все еще вздрагивала, когда она произнесла:

— Моше, где ты был? Мы страшно разволновались, когда ты перестал выходить на связь!

— Второй закон Ливана, майор. До встречи с врагом необходимо соблюдать радиотишину.

Впервые за несколько миллиардов лет Тэн стал совершенно плоским.

* * *

«Призрак» опять двигался под воздействием нулевой сингулярности. Команда каким-то образом ухитрилась навести порядок на корабле, справиться с неразберихой. На борт поднялись тысячи новых добровольцев за то время, пока корабль висел над Северным полюсом, а фабрика Ахимса строила новые комнаты — спрос на них существенно увеличился. Теперь к звездам отправлялся целый народ. Корабли Пашти устремились к Земле за товарами, везя на новые рынки продукцию и технологию Пашти, загружаясь экзотической пищей, тканями, предметами культуры и всем тем, что привлекло внимание торговцев Пашти. Еетак стал послом Пашти на Земле и получил в дар остров в Микронезии.

Виктора похоронили в Туле, на родине, далеко от звезд. Шейла улыбалась, глядя, как глаза отца Виктора наполняются слезами. Итак, все долги были отданы. Он гордился погибшим сыном — последней жертвой войны, которая наконец закончилась — навсегда. Виктор, он теперь так далек от них. Виктор! Против ее воли с ресниц на щеки капали слезы.

Оцепеневшие земляне с удивлением наблюдали за спектаклем, развернувшимся на небе, запуганные тем, что происходило с Луной, с ее привычным, таким родным ликом. Шейла взглянула на проплывающие мимо звезды — невероятно, как однажды сказал Сэм Даниэлс.

— Майор? — вмешался в ее размышления голос Мэрфи. — Я не слишком поздно?

Она подняла глаза и пожала плечами: ее мысли все еще находились далеко — в космосе, в воспоминаниях.

— Что-то неладно?

— Нет, мэм. Просто я хотел убедиться, что с вами все в порядке.

Она слабо улыбнулась.

— Неужели у кого-нибудь из нас может все быть в порядке?

Он ответил: